на рутубе


Александр Пыжиков. Заложные покойники.

Добрый день, приветствую всех. Сегодня у нас весьма оригинальная и не менее интересная передача, которая будет посвящена забытому давно явлению, явлению которое играло большую роль в жизни крестьянства российского, и вокруг которого насчет накручено очень много различных слухов, легенд, домыслов и вот сегодня мы об этом явлении расскажем, и попытаемся в меру наших сил разобраться с этим интереснейшим явлением. Речь пойдет у нас о таком понятии как заложные покойники

Ну, ничего мистического в общем-то здесь нет, это все действительно реальность, как бы минимум мистики. Что такое заложные покойники? Это люди которые погибли, вот именно погибли, а не умерли естественной смертью. То есть вот такое различие, о чем сразу нужно сказать. Есть люди которые умерли естественным путем, а есть те которые погибли самым различным способом. Утонули, сгорели, на кого-то что-то упало, убили это тоже входит сюда, то есть все что относится к скоропостижной неестественной смерти вот это называлось заложные покойники.

Мы вообще-то чуть-чуть касались этого, еще не называя самого этого термина, вот месяца три наверно назад была такая у меня передача о самосожжениях в расколе, вот этой теме посвящена, и там вот мы как раз касались вот этой проблематики, о которой сегодня будем говорить, что люди как которые сами себя сожгли это значит приняли добровольно смерть и вот это как раз входит в понятие заложных покойников. Тогда мы еще не говорили об этом, но вот это явление оно очень... добровольный уход вот из жизни, как вот с самосожжением связано, тогда мы говорили, это волновало очень многих, и вот поэтому сегодня мы, так сказать, в полном объеме об этом скажем.

В чем здесь сразу была такая вот внешняя сторона проблемы. Внешняя сторона проблема была в том что люди много столетий не хоронили вместе тех, кто умер естественной смертью, и погиб вот по каким-то чрезвычайным обстоятельствам. Вот такая граница, вот такой вот водораздел между этим уходом из жизни, естественным и неестественным, если так можно сказать, это очень четко всегда соблюдалось.

Сегодня конечно кажется что это все уже забыто исключительно, никто уже даже не помнит такого, но я еще раз повторяю что несколько сот лет это правило неуклонно соблюдалось, и вокруг этого была целая история, о которой мы сегодня будем говорить.

Ну во-первых, я сразу назову что эта тема конечно в науке известна, естественно, это забыли мы сейчас, в такой повседневной, в обыденной жизни никто об этом не вспоминает и даже не подозревает, люди которые, исследователи которые занимались этим, они конечно обратили на это внимание. Вот одним из очень маститых таких историков церкви, дореволюционных, Голубинский был, вот мне он наиболее нравится из такого вот церковного лагеря, потому что там максимум объективности, если можно так сказать, и вот он в своем таком фундаментальном труде «История русской церкви» как раз уже говорит об этом.

Он о многих проблемах там говорит и поднимает эти проблемы, почему и всегда был он нелюбим обер-прокурором Победоносцевым, который который постоянно в чем-то подозревал Голубинского, но вот Голубинский эту тему обозначил, что она была, действительно была, и нечего здесь стесняться, она занимала очень такое серьёзное место в представлениях крестьян, и поэтому мимо нее проходить нельзя.Вот кстати впервые я тогда-то и прочитал в «Истории русской церкви» Голубинского вот об этом существовании заложных покойников. Собственно эта тема не приветствовалась, и ею старались не заниматься в царской России, только уже буквально на излете существования Российской Империи к этой теме обратился один тоже очень сильный исследователь, это Дмитрий Зеленин, у него очень мощные труды, как раз по различным религиозным представлениям, религиозным верованиям.

И вот у него есть книга, она называется «Очерки русской мифологии», я ее вот называю. Вышла она до революции, уже буквально в канун революции, в 1916 году, но с ней можно познакомиться в репринте, ее переиздали в 1995 году и в общем то в библиотеках она присутствует. Так вот это вот книга "Очерки русской мифологии" на самом деле является исследованием о заложных покойниках. Зеленин заинтересовался этим, и уже так сказать провёл такое полноценное исследование. Уже не было ни Победоносцева, никаких других товарищей, которые могли как-то оказывать влияние на ход исследовательского процесса, было посвободнее, после девятьсот шестого года как вы знаете. И вот Зеленин выполнил такую работу. Она во многом облегчает вот сегодняшний разговор, потому чточто он сделал, он сделал одну очень важную вещь, Зеленин. Он собрал многочисленную фактуру, историческую, об этой проблеме, о заложных покойниках, о том что люди умершие естественной и неестественной смертью очень строго разграничивались в сознании простых людей. И вот он действительно собрал огромную фактуру не только поразным каким-то более старым источникам там, летописям там, Максим Грек что об этом говорил, этого касались другие ученые, писавшие труды там, о различных религиозныхверованиях там, о язычестве, будем так говорить. Он еще собрал очень много конкретной фактуры из прессы, вот, второй половины 19-го века, она уже появилась, так сказать, региональная пресса, губернские ведомости, и там у него богатый материал из этих губернских ведомостей разных регионов, где сообщалось о всякого рода недоразумениях, которые происходили вот с этими захоронениями, тех кто умер неестественным путем.

И вот вообще эта книга Зеленина, она является и по сей день наверное самым таким основным исследованием по этой проблеме. Что там обозначено. И вот сейчас нужно это сказать, прежде чем приступить к внутреннему раскрытию вот этой темы.Ну, во первых Зеленин очень смело там уже пишет о том, что фактически в России шла война между народом, церковью и властью вот относительно вот этой проблемы заложных покойников. Церковь и власть решительно выступили против такого понимания, объявив это мракобесием, и, в общем, всеми прочими аналогичными характеристикаминаградив эти представления крестьянства. То есть всех надо хоронить в одном месте. Ну собственно сейчас оно так и происходит, исключение там сделали только для самоубийц, но мы об этом ещё будем говорить дальше, как это все понималось в крестьянском мировоззрении, но вот эта вот борьба церкви и власти против народа, против вот этих вот народных суеверий, как они их охарактеризовали, это был такой целый фронт борьбы длиною в столетия, и что самое интересное, что церковь и власть проиграла первую фазу этой борьбы. То есть настолько было сильное сопротивление тому, чтобы всех хоронить в одном общем кладбище, что церковь и власть решили уступить в этом вопросе.

Вот это вот очень поразительное явление, но Зеленин его очень хорошо описывает. Компромисс был найден каким образом. Да, хорошо, хоронить мы не будем в общем кладбище тех, кто погиб неестественным путем, согласилась церковь с этим, и власть и поэтому компромисс, о котором я говорю, он состоял в том, что выработано было понятие убогих домов, божьих домов, где вот подобного рода покойники концентрировались. Такое особое место. Это было фактически в каждых городах естественно, поскольку, ну жизнь она такая, случается разное и везде. Если вот говорить применительно к Москве то здесь было несколько значит таких убогих домов в разное время, но вот наиболее известным и наиболее таким крупным, они всегда были за городской чертой, за пределами города, и вот такой вот убогий божий дом, он был недалеко от Садового кольца нынешнего. Эта улица даже раньше называлась Божедомка, как вы понимаете вот это происходит от слова вот этот божий дом, ныне эта улица Делегатская, которая находится, идет от Садового кольца. Раньше это была окраина города, давно в 18 веке, поэтому там и устроили это место, куда свозили всех тех, кто погиб неестественным путем. То есть вот такого рода компромисс. То есть фактически, было такое сильное сопротивление церковное, что вот не много найти таких примеров, когда общем то церковь и власть решили скорректировать свою позицию, поняв что идти напролом здесь нельзя, это чревато, в общем-то, очень серьезными последствиями, и даже откровенно говоря бунтами в народе.

Вот насколько это такая была глубинная тема. И попыталась ее закрыть Екатерина Вторая, если продолжить здесь вот историческую канву. Петр Первый даже не мог ничего с этим поделать. Анна Иоановна пыталась, значит, ничего не получилось, эти божьи дома оставались, они с 17 века оставались. И только Екатерина Вторая подступилась к этой проблеме и решила значит все это прекратить. И никаких больше вот этих вот убогих домов не содержать, чтобы их не было. Ну их не стало, их упразднили, их не стало, но на самом деле это ничего не изменило в представлениях народа, в их взглядах, во взглядах народа на данную проблему. Продолжалось сопротивление тому, чтобы вот этих погибших неестественной смертью хоронили на общих кладбищах. Это продолжалось весь 19 век на самом деле, и вот Зеленин, когда я говорил о том, что он собрал интересный материал из газет, губернских ведомостей, то это как раз и свидетельствует о том, что все это было живо еще во второй половине 19 века. Только с 1845 года когда было принято уголовное уложение новое, при Николае Первом, там уже предусматривалось наказание за то, что вот кто-то противится захоронению на общем кладбище. И в общем то, как раз газеты и сообщали о разного рода вот происшествии, которые вылились в какие-то судебные дела, с теми кто вот придерживался таких вот крестьянских представлений.

Поэтому нужно теперь перейти к самому главному, ради чего мы и проводим сегодняшнюю встречу, что эта проблема есть, что за ней стояло. Ну вот у Зеленина, у книги "Очерки русской мифологии", посвященной этой проблеме, там действительно много плюсов, это очевидно, но есть один в общем-то минус, если можно сказать, ну нужно об этом сказать. Поскольку все таки Зеленин писал эту книгу в таком научно-справочном ключе, то есть огромная фактура, огромная источниковая база, естественно даже и по нынешним временам это все ощущается, и она нисколько не устарела по своей насыщенности, по своим подходам научным. Но никаких объяснений или говоря по-современному выводов Зеленин из этой ситуации не делает, вот здесь он проявил осторожность, хотя я абсолютно уверен, да и вы согласитесь, что он не мог не задумываться над таким вот довольно таки странным явлением, которое окрестили суеверием. Можно было бы и разобраться, что за этим стоит, а за этим стоит действительно немало, как мы сейчас узнаем.

Но вот у Зеленина этого нет, он ограничился таким научным справочным материалом в его вот такой вот концентрации, и вместо вывода было сказано - ну суеверие, ну в общем вы, мол, понимаете, что взять с этих темных людей, как были они тёмные, там несколькостолетий назад, так и осталось. Поэтому только свет просвещения, он в общем-то способен как-то изменить ситуацию вот в этих вот народных слоях. Вот такие вот заключения Зеленина. Кстати еще просто добавлю, что у Зеленина там было, был целый раздел который посвящен был русалкам, поскольку он подводил погибших женщин, значит, вот неестественной смертью, под образ русалки, и пытался вот это вот связывать междусобой. Что в общем то довольно любопытно тоже с привлечением там различного материала.Но вот теперь все таки нужно сказать о сути этого такого вот явления, забытого, давно позабытого, но как мы сейчас видим, крайне важного для крестьянства, крайне важного для людей.

В чем состояла суть что стояло за этим таким позабытым и непонятным для нас, для современных людей явлением. Ну во-первых, речь идет здесь о смерти, это понятно заложные покойники. Так вот какое было отношение к смерти, вот это очень важно начать именно с этого. В крестьянском сознании существовало главное событие в жизни человека, которому собственно говоря и посвящена вся жизнь. Это уход из этой жизни. Если здесь возражать, и кто-то может сказать, что это все не так, а как же вот семья дети, вот это вот важнее, что здесь причем здесь значит, это самое, такие вот неприятные вещи там, смерть, значит - это совершенно не так. Семья и дети это абсолютно важно, в каком плане - это ступени к главному событию в жизни каждого человека, то есть уходу из этой жизни.

Никто не отвергал в крестьянском миропонимание семью, детей, ну естественно нет, это все было подчинено, выстраивалось, подводилось вот к этому событию, к уходу из жизни.А почему такое важное значение именно вот ухода из жизни, потому что это уход из жизни, смерть, да, иначе, это для нас, с этой стороны мы смотрим, со стороны земного мира на это, но человек крестьянского миросознания смотрел на этот другими глазами, и с другой стороны. Смерть здесь - это обретение духовного естества там, это начало пути души, то что называется бессмертием. Поэтому как можно иначе характеризовать смерть - обретение духовного естества - можно характеризовать только как самым главным для чего живет человек, и все этапы жизни, все события, вехи жизненные,они подчинены этой цели. Вот это крестьянское мировоззрение, и отсюда такое важное значение.

И вот сюда же от этого значения выходит тема заложных покойников. Как ты уходишь из этой жизни? - вот это очень важно, и здесь мы подходим к одному такому ключевому моменту, вроде незаметному, но на самом деле очень важному.Человек умер, погиб, для нас неважно как, значит, тогда это было важно почему, потому что в сознании человека того времени "упокоиться" это не значит похоронить. Это нам сейчас кажется - похоронили, отвезли там на кладбище, да, там провели что-то там, соответствующие ритуальные поминки, и все, значит, это самое там, упокоился.Никто так не считал. Упокоиться - это значит обрести статус родителя на том свете, это не просто связано с похоронами какими-то, в конкретном понимании этого слова. В понятие упокоиться как раз и вкладывали - ты выходишь из этого света, через смерть, для того чтобы обрести родительский статус, на том.

Это то, ради чего человек живет, опять повторяюсь, поэтому на похороны, на упокоение смотрели по разному, сейчас и тогда. Вот эта вот разница, она очень важная для понимания всей вот этой вот проблемы. Почему, значит, это еще понимали... Ну церковь как раз не желала заниматься подобного рода проблемами, вот, она уходила от них, отсюда вот такая вот борьба, которую церковь вместе с властью вели против вот этих суеверных, как они говорили, представлений, вникать не хотели. У церкви одна отговорка, что бессмертие только в Христе, никаких деталей, не надо в этом разбираться, вот, потому что все эти детали и разбирательства это не что иное как просто дикость, мракобесие, от которого нужно бежать и держаться подальше. Вот такая позиция, которую занимала церковь.

А мы видим что на самом деле это проблема с заложными покойниками, вот как человек упокоился, не похоронен, а должен был не просто похоронен, а обрести статус родителя, это выводит на очень серьезное осмысление что такое душа, понятие о духе, то есть это уже такая мировоззренческая проблема. И люди с этой мировоззренческой проблемой жили, и ни в коем случае от нее не отталкивались, а наоборот пропускали ее через себя, поскольку считали это необходимым, считали это жизненно важным.

В чем проблема заложных покойников, отчего такая вот на реакция была. Ну потому что абсолютно все население, крестьянское, было убеждено, многие столетия, подчеркиваю, было убеждено, что душа погибшего неестественной смертью, скоропостижно, не может выходить из плоти. И самое главное отсюда же вытекает, как вы поняли из только что сказанного мною, человек не может обрести родительский статус. Он не может упокоиться. Вот что очень важно. То есть, неестественная смерть, это как бы вот такое препятствие для самого важного и нужного, к чему человек стремится. Обрести родительский статус невозможно в этом случае. И поэтому даже так называли, вот когда человек погибал, даже в народе были такие названия - мокрая беда и сухая беда. Во первых само это событие скоропостижной смерти именовали бедой, серьезной бедой. Именно по этой причине, поскольку прекрасно осознавали, что душа из плоти не вышла так, как это должно происходить при естественной кончине. И поэтому мокрая беда это когда человек утоп, связанная с водой, и сухая беда это все вот эти разновидности, когда там убили кого то, или что, вот это, произошли какие другие такие трагические случаи, трагическая гибель. Вот это очень подразделяли.

Теперь, почему вот эта борьба вокруг кладбища, почему не хотели чтобы погибшие вот скоропостижно хоронились вместе с теми, кто умер естественным путем. Вырывали из могил даже, если церковь заставляла хоронить, то потом через несколько дней наоборот, и перезахоранивали в другом месте, вот насколько это была действительно серьезная проблема, понимаете, это мировоззренческое, это уже не просто чьи-то капризы и суеверия. Давайте скажем об этом, потому что кладбище, что такое кладбище для крестьян, для крестьянского сознания. Ну, это место где покоится прах родителя, это такой некий образ мира такой, если можно сказать, и поэтому хоронить в этом месте, где лежат родители, те кто обрел родительский статус, тех кто его не получил, этого родительского статуса, из-за вот этой вот скоропостижной гибели, это невозможно. То есть это расценивалось как оскорбление по отношению к тем вот родителям и предкам, поэтому и проводили такое разделение, поэтому и не допускали, вот, чтобы захоронения были в одном месте. Почему такая вот опасность заложных покойников, еще возникает вопрос, считалось.

Ну вот я думаю вы уже догадались, если душа не вышла из плоти, как считалиабсолютно все населения самых разных российских народов, то тогда она неупокоилась, значит она мается где-то здесь, считалось, а это в общем-то очень нежелательно, потому что душа, как я уже говорил, и вот сейчас просто повторю, в понятии тех людей, носила такую вибрационную основу, вот что такое душа, как ее понимали, что это такое.

И если душа не упокоилась, и не перешла, не подключилась к тем родительским вибрациям, не обрела родительский статус, другими словами, то она находится здесь, и она, ее присутствие, маяние, вот, неупокоенной души здесь, очень сильно в таком, реальном смысле, отражается на вибрации, которая происходит здесь, и отсюда возникает различного рода негативная ситуация. То есть самое негативное из них, это конечно явление, когда это душа может вселиться в другого человека. В какого человека - считалось что только в знакомого умершему. В незнакомого это не может быть. То есть, только в тот круг людей, который знал погибшего, и вот в своих, грубо говоря там, родственников, знакомых каких-то, то есть именно в этот круг душа этого человека может вселиться. Это конечно считалось очень негативным явлением, расстройством психическим, по нашему говоря. Это явление называлось вот как раз мерячество, если для мужчин применительно, а к женщинам - это кликушество. То есть это действительно такое психическое расстройство.

Мы сейчас как-то к этому... в 20 веке, сейчас... ну, в 20м веке уже никто не обращал на это внимание, считалось что это какой-то бред забытый, а если кто-то и натыкался на это, он не считал нужным останавливаться на таких вопросах. Но вот кто посчитал нужным останавливаться на таких вопросах, был никто иной как знаменитый академик Бехтерев, и собственно говоря остаток своей жизни, 20-е годы, последние десятилетия своей жизни, с гражданской войны, он как раз посвятил исключительно этой проблеме. И вот поэтому Бехтеревым очень сильно интересуются различного рода там западные научные круги, вот к его исследованиям именно последнего периода жизни. Бехтерев смог подойти к этой проблеме, а проблема состояла в чем, что он фактически склонялся к тому, что вот эти народные представления, они полностью объясняются с точки зрения психиатрии. Вот это очень важно. На самом деле с точки зрения психиатрии они не объясняются, официально, и Бехтерев здесь сделал как бы такое самостоятельное исследование, которое было, что называется, как сегодня говорят, "не в тренде" тогда там, да, в научном медицинском.

Научный медицинский тренд вот этот психиатрический, он в общем-то ищет психические расстройства где угодно, но только не в этой проблеме. А Бехтерев подходил как раз к тому, что собственно говоря 80 процентов психических расстройств, которые называются самыми разными болезнями, о которых там пишут многочисленные труды, 80 процентов психических расстройств, они как раз основывается вот на этой проблеме, которая не признается современной наукой, то есть современной психиатрией как научная дисциплина, она пытается лечить душевнобольных, не признавая существование души. Вот это вот Бехтерев прекрасно понял, и собственно говоря, все они исследования, они отталкиваются от этого. К сожалению эти исследования были не закончены, поскольку он скончался где-то в конце 20-х годов. Но даже тот материал который есть и содержится в архивах Бехтерева, в Питере, вот он пользуется очень таким большим вниманием различных кругов, ещё раз повторяю, которые пытаются пройти тот путь мыслительный, который Бехтерев прошел, занимаясь этой проблемой.

Теперь мы подходим к главному после этого сказанного. Как быть, вот в чем проблемы мы так контур начертили, их обозначили, но это все порождает такой более серьезный вопрос на самом деле. Ну хорошо, если это все так, то как тогда решать эту проблему, поскольку действительно неестественных смертей, погибших от разных, при разных обстоятельствах, там разными способами, всегда было предостаточно и сейчас их немало, поэтому как выйти из этой ситуации. И понятно что такие гибели будут постоянно сопровождать человеческую жизнь, от этого никуда не уйти, но это прекрасно понимали и тогда, и поэтому здесь уделяли этому самое пристальное внимание. И вот я хотел бы сказать, что на самом деле первое, что делали, это людей погибших не поминали, а сейчас это абсолютно вообще никакой разницы не делается. Не поминали потому, что поминать можно только тогда, когда будут совершены там некоторые действия. Действия, которые помогают действительно решить, разрулить, по нашему говоря, вот такую вот проблему с точки зрения верований.

Каким образом значит здесь вот поступали. Самый главный постулат в решении этих проблем - решить проблему заложного покойника можно только коллективно. Это не решается на индивидуальной основе, и мы опять подходим к тому понятию, о котором мы говорили несколько передач назад, я имею в виду круговая порука, понимаемая в духовном смысле. Вот для чего она нужна. Эта круговая порука, это и был тот спасательный круг, который люди духовно формировали на случай, но они формировали для задачи, это перехода в тот, на тот свет, обретения духовного естества, и в тоже время эта круговая порука, это был некий спасательный круг от подобного рода ситуаций, когда с человеком могло что-то случиться, убили, разбился, утонул, сгорел. Вот этот спасательный круг, ончетко держался, и все понимали, что эту функцию несет круговая порука, и она как бы является такой некой страховкой вот от разного рода таких трагедий, которыми жизнь полна, и которые встречались, и, как вы понимаете прекрасно, будут встречаться.

Каким образом решали. Вот это очень интересный момент, очень интересный момент, это самый такой действенный способ, это когда называли именем погибшего человека ребенка, младенца. Вот что-то такие отзвуки есть, мы что-то здесь понимаем, но понимаем не до конца. Что считалось, считалось что на самом деле за этим стоит, может быть здесь вспомнить институт крестных, там, все это, это нечто другое. Потому что институт крестных в исполнении РПЦ, он полностью выхолощен, превращен в какую-то некую формальность малопонятную там людям, и большого значения этому не придается, редко редко когда, в виде исключения. То здесь, на самом деле, это был институт, когда называли младенца именем погибшего, институт перекрестывания, это не крестных, а перекрестных. И вот это всегда было как бы на вооружении вот мира общины, который пытался решить вот ту проблему трагическую, если она возникла.

Отзвуки этого есть, я сейчас даже напомню вам именно у Фёдора Михайловича Достоевского в Братьях Карамазовых, там есть один очень примечательный эпизод, который как раз является отзвуком вот того, о чем я говорю. Это, но на него почему-то мало обращают внимания. Этот эпизод связан с одной такой в общем-то интересной фигурой,персонажем Братьев Карамазовых, старцем Зосимой. Вот старца Зосиму знают конечно все, кто читал. Ну не запомнить этот образ нельзя, но в самом начале есть пояснение романа Достоевского, такое небольшое, там буквально 2-3 страницы, почему собственно Зосима стал Зосимой, и пошел по этому так сказать, подвижническому пути.

А пошел он потому, что он фактически жил за счет..., вместо, "за счет" слог это наш лексикон. Вместо своего брата Маркела. Вот это есть, посмотрите в начале "Братьев..." Достоевского. Просто Маркел был очень болезненный, он рано умер, скончался, и вот как бы значит Зосима жил за него. Этот Маркел, уходя из жизни, вот его так и напутствовал, что ну все, живи за меня, и вот теперь его брат стал Зосимой и мы его знаем по роман Достоевского как Зосиму. Правда здесь не идет у Достоевского смерть**речь?** о какой-то трагической гибели этого брата Зосимы Маркела, он как бы умер там естественным путем, вот, находясь там в своей постели, грубо говоря, но отзвук этот все равно идет оттуда, вот от этой темы, о которой мы говорим. Потому что она очень была сильно распространена в народе, когда называли именем, младенцев детей называли, тех, кто погиб, особенно, это практиковалось в обязательном порядке, тех, кто погиб выполняя какое-то в общем хорошее дело, попросту говоря, героя.

И опять напомню вам случай вот с Юрием Гагариным, первым значит нашим космонавтом, которым страна гордится. Вот на самом деле он погиб трагически как вы знаете, разбился. Мы... никто об этом сейчас не заостряет внимание, но вот теперь с точки зрения нашей темы, если на это посмотреть, то вот здесь как раз то это было, что когда Юрий Гагарин погиб, это было большое потрясение для всего советского народа, поскольку это был любимый герой, я это слово здесь не побоюсь применить, нашей страны, то многие называли детей Юрием, значит. И вот даже такая вот песня знаменитая, знаете каким он парнем был нет, не был, смерть он победил, это как раз вот отзвуки той вот темы, о которой мы сегодня говорим.

То есть очень много таких известных вещей уже в жизни, которые на виду и в литературе, они корнями уходят вот как раз вот в эту вот тему заложных покойников. Хотя конечно сейчас мы этого не осознаём, но мне кажется что понимать это надо. И даже я уж тут не побоюсь и скажу тоже вот свой такой вот... какое-то личное значит, часть опыта этого. Потому что вот у меня отец фронтовик, он был на фронте с 1943года, когда вот последний год призывали в вооруженные силы, и вот во взводе в котором он был значит у него был друг, которого убили у него на глазах. Там в него попала автоматная очередь, вот, и он умер у него на руках буквально, и вот отец обещал что, вот этому своему другу, что назовет сына обязательно Александр. Вот того его друга звали Александр Белов, вот поэтому я тоже Александр.

И вот таких моментов, если вы вспомните, их на самом деле очень много, и имеют они не просто какую-то такую красивую, я постоянно об этом сейчас вот напоминаю, какую-то красивую подоплеку, такую красивую легенду, ну приятно так сказать послушать. Это все может быть приятно, может быть все это красиво, но еще раз повторяю, за этим стоят очень глубокие смыслы, о которых мы сейчас забыли, и они уходят корнями вот в ту народную среду, где эти смыслы не то что не были забыты, а были на первом плане, и соответственно им выстраивалось все вот, что связано со смертью человека.

Ну и здесь конечно нельзя не упомянуть, я думаю вы уже об этом подумали, это что касается самоубийств. Вот мы уже в начале передачи об этом сказали, что церковь она отступила, вот в этом неприятии народном, что всех хранить значит на одном кладбище, сделала компромисс, вот в лице этих божьих домов. Эти божьи дома это изобретения высшего духовенства, посовещались и решили что надо так поступить, это, естественно, не народное так сказать изобретение, не народная задумка.Но церковь отказывалась хоронить самоубийц, и на это, кстати говоря, с народной стороны не последовало никакой нехорошей реакции, это было поддержано. Вот поэтому о самоубийцах нужно сказать, что это в крестьянском мировоззрение конечно также воспринималось плохо, но несколько в ином ключе, вот это очень важно, не так как церковном. В РПЦ там опять как-то все вообще, там бога обидел, там что-то там пресёк, что тебе не положено, то есть все опять как-то абстрактно размыто, нехорошо, но абстрактно.

Здесь, в крестьянском представлении, не в христианском, как вы понимаете, здесь тоже плохо, но все очень четко и аргументированно продумано, и все обоснованно. Обоснованно с какой стороны, если самоубийца действительно вот сам себя лишил жизни, то это расценивали негативно, что он уходит из этой жизни украдкой, вот это очень важно. Украдкой, сам значит получается, не захотел умирать в миру, то есть пренебрег вот тем спасательным кругом, вот той страховкой, значит, которую люди духовно формировали, и собственно без которой считали, что жить нельзя, и если человек пошел на самоубийство добровольно, да, в любой там форме, не важно в какой, сейчас детали не имеют значения, то это расценивали как форму самоизгойства. А мы, когда говорили об общине, тогда упоминали что самое страшное было что в той среде - это уход или изгнание из общины.

Вот это вот форма изгойства как бы в миру, в нашей земной жизни, а здесь получается что человек такую форму самоизгойства в духовном смысле это сделал, и родителем он стать отказался, вот это очень важно, он не мог им стать, добровольно, и община, мир, круговая порука реагировали на это негативно и должным образом, то есть они не вытаскивали такого человека из той ситуации в которую он сам себя поставил.

Вот это вот очень важно, то есть мы видим какая здесь важная еще проблема связана с заложным покойником. Здесь очень масса мировоззренческих проблем выходят. Это конечно взаимосвязь, какая взаимосвязь - того и нашего земного мира. Вот конечно сейчас вся психология гуманистическая европейская, она направлена на то, чтобы эту связь разбить. Ее нет, и вообще, о том свете вспоминать-то неприлично, в приличном обществе, зачем. Занимайтесь земными делами, обогащайтесь там, да, еще подобного рода значит всякой дрянью, а это все не нужно. Нужно разбить. А для того человека это очень важно, причем это настолько важно, что я даже вам сейчас скажу такую вещь, очень необычную. Вот эта взаимосвязь важна между тем и этим светом, причем важна обоюдно. Считалось, если например, здесь на Земле случится что-то там, ну значит в условном естественно наклонении, и не останется вообще ни одного человека на Земле, то это очень сильно отразится на том свете, потустороннем.

Вот это очень важно. С точки зрения гуманистического это бред, гуманистического сознания, а с точки зрения того сознания это самая страшная трагедия. Если здесь не останется людей, значит нарушится эта связь, не с кем будет связываться, то ослабеет и тот свет, он там впадет в какой-то анабиоз и в какие-то еще более там странные вещи. И поэтому самое главное это поддерживать связь между тем и этим светом, и поддерживать ее нужно только тем, что уходящие отсюда обретают родительский статус, и обретя родительский статус они могут оказывать поддержку своим на этом свете, с кем они духовно связаны. Вот такая взаимосвязь.

Конечно, значит, какие здесь самоубийцы в это могут вписаться. Это действительно форма самоизгойства, то есть путь земной и путь небесный это есть продолжение одного пути, и этот путь, его успешное прохождение обеспечивается только на коллективной основе.

И поэтому даже вот эту проблему заложных покойников, ее нельзя понять на таком... на индивидуальной основе, с помощью каких-то индивидуалистических таких форматов. То есть здесь мы говорим о человеке как о социальным коллективном существе, а не как о каком-то изолированном обособленном индивиде, коих воспевает западный гуманизм начиная с 16-го века. Вот на какие высокие такие темы, серьезные темы, выводит казалось бы какая-то приземленная и неприличная тема заложных покойников. Вот мы сегодня прошлись по ней, надеюсь что и еще подобных открытий у нас будет впереди немало ну а сегодня я прощаюсь с вами, всего доброго.


К содержанию