к содержанию
ЖИВЕШЬ ТОЛЬКО ДВАЖДЫ
Брюс Вагнер: Details magazine
Своим видением отдельной реальности Карлос Кастанеда потряс
целое поколение. В редком интервью маг, ставший легендой,
говорит с Брюсом Вагнером о доне Хуане, свободе, сновидении,
смерти - и странных вещах, которые случаются на пути к
бесконечности.
Карлос Кастанеда больше не живет здесь. После многих лет
строгой дисциплины - лет пути воина ---он свободен от жалкого
театра повседневной жизни. Он - пустой человек, труба,
рассказчик рассказов и историй; вообще не совсем человек, но
существо, у которого больше нет привязанностей к миру, который
мы знаем. Он - последний нагваль, пробка линии магов,
длившейся столетия, триумф которых состоял в том, чтобы
сломать «соглашение» обычной действительности. С выпуском его
девятой книги, Искусство Сновидения, он появился - на
мгновение, и своим способом.
ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ УБИВАЕТ
Меня зовут Карлос Кастанеда. Я хочу, чтобы вы сделали кое-что
сегодня. Я хочу, чтобы вы приостановили суждение. Пожалуйста:
не приходите сюда вооруженными «здравым смыслом». Люди узнают,
что я собираюсь говорить - однако, они слышат - и они приходят
к «этому» Кастанеде. Чтобы задеть меня. «Я читал Ваши книги, и
они инфантильны». «Все Ваши поздние книги скучны». Не делайте
так. Это бесполезно. Сегодня я хочу попросить вас, всего на
час, открыть себя варианту, который я собираюсь представить.
Не слушайте, как примерные ученики. Я уже разговаривал с
примерными учениками; они безжизненны и высокомерны. Здравый
смысл и пустые мечты - то, что убивает нас. Мы держимся за них
зубами - это «обезьяна».
Это то, как дон Хуан Матус называл нас: слабоумные обезьяны.
Я не был доступен в течение тридцати лет. Я не разговаривал с
людьми. На мгновение, я здесь. Месяц, возможно два... затем я
исчезну. Мы не замкнуты, не сейчас. Мы не можем так. У нас
есть долг перед теми, кто позаботился показать нам
определенные вещи. Мы унаследовали это знание; Дон Хуан сказал
нам не быть апологетами. Мы хотим, чтобы вы видели, что есть
фантастические, прагматические варианты, которые доступны вам.
Я получаю экзотическое удовольствие, наблюдая такой полет –
чистая эзотерика. Это только для моих глаз. Я ни в чем не
нуждаюсь; мне ничего не нужно. Вы нужны мне, как дырка в
голове. Но я - путник, путешественник. Я навигатор – там,
вовне. Я хотел бы, чтобы у других была возможность.
ЭТО ВЫХОД
Навигатор выступал перед группами в Сан-Франциско и
Лос-Анджелесе, а его соратники – Флоринда Доннер-Грау, Тайша
Абеляр и Кэрол Тиггс - читали
лекции («Сновидение Толтеков – Наследие Дона Хуана») в
Аризоне, Мауи, и в Эсалене. За прошлые два года в продаже
появились книги Доннер-Грау и Абеляр (в которых они говорят о
Кастанеде и своем обучении у дона Хуана Матуса): Жизнь в
сновидении и Магический Переход, соответственно. Рассказы этих
двух женщин – золотая жила феноменологии, искренние хроники их
инициации и обучения. Они - также большое золотое дно для
читателей Кастанеды, не имевших доступа к такому прямому
вдохновляющему подтверждению его опыта. («Женщины несут
ответственность» говорит он. «Это - их игра. Я - просто
филиппинский шофер»). Доннер-Грау описывает коллективный
консенсус этих работ как «интерсубъективность среди магов»;
каждая из них - как очень индивидуальная дорожная карта одного
города. Они – «энергетические» искушения, зов восприятия к
свободе, внедренный в единственной, захватывающей дух
предпосылке - Мы должны взять ответственность за необратимый
факт, что мы - существа, которые собираются умереть. Поражает
убедительность их случая, и на серьезном основании. Они все
имеют докторскую степень отдела антропологии UCLA, замечательные
специалисты в методологии, чьи академические дисциплины
фактически странным образом подходят для описания магического
мира, который они представляют - конфигурации энергии,
называемой «второе внимание». Не место для робких
представителей НьюЭйдж.
ВИНОВНАЯ СТОРОНА
Я не веду двойную жизнь. Я живу этой жизнью: нет никакого
разрыва между тем, что я говорю и что я делаю. Я здесь не для
того, чтобы делать что-то за вас, или развлекать. О чем я
собираюсь говорить сегодня, не мое мнение, оно принадлежит
дону Хуану Матусу, мексиканскому индейцу, который показал мне
тот потусторонний мир. Так что не обижайтесь! Хуан Матус
представил мне работающую систему, поддержанную двадцатью
семью поколениями Магов. Без него я был бы стариком, с книгой
подмышкой, гуляющим с учениками по двору. Видите, мы всегда
оставляем предохранительный клапан; именно поэтому мы так
нерешительны. «Если все остальное провалится, я могу
преподавать антропологию». Мы уже лузеры со сценарием лузера.
«Я - доктор Кастанеда... и это - моя книга, Учение Дона Хуана.
Видели такую в дешевом издании?» Я был бы человеком «одной
книги» - разочарованный гений. «Знаете, это уже двенадцатое
издание? Она только недавно была переведена на русский».
Или, возможно, я парковал бы ваш автомобиль и изрекал
банальности: «Слишком жарко... хорошо, но слишком жарко.
Слишком холодно... это прекрасно, но слишком холодно. Нужно
съездить в тропики…».
ТЕАТР МАГИЧЕСКОГО ДЕЙСТВИЯ
В 1960 Кастанеда заканчивал факультет антропологии UCLA.
Исследуя лекарственные свойства растений, в Аризоне он
встретил индейца яки, который согласился помогать ему. Молодой
натуралист предложил пять долларов в час за услуги дону Хуану
Матусу, его живописному гиду. Проводник отказался. Без ведома
Кастанеды, старый крестьянин в гуарачах был несравненным
магом, нагвалем, кто искусно втянул его как игрока в Миф
Энергии (Абеляр называет это Театром Магического Действия). В
оплату своих услуг дон Хуан попросил кое-что другое: «полное
внимание» Кастанеды.
Удивительная книга, рожденная этой встречей - Учение Дона
Хуана: Путь Знания индейцев Яки - мгновенно стала классикой,
ловко сорвав с петель двери восприятия и электризуя поколение.
С тех пор он продолжал «очищать лук», добавляя дневники своего
опыта, определяющие разъяснения необычных фактов, которые
разрушают эго. Подходящим названием для его работы могло бы
быть Исчезновение Карлоса Кастанеды.
«Мы должны найти другое слово для магии» говорит он. «Оно
слишком темное. Мы связываем его со средневековой нелепостью:
ритуалами, злом. Мне нравятся «путь воина» или «навигация».
Это - то, кем являются маги, они - навигаторы».
Он писал, что определение работы магии - «воспринимать
энергию прямо». Маги говорили, что сущность вселенной
напоминает матрицу энергии, пронизанную светящимися нитями
сознания - фактически
осознания. Эти нити формируют «сплетения, содержащие
комплексные миры, каждый столь же реален, как наш, наш -
просто один из бесконечного числа их. Маги называют мир,
который знаем, «человеческой полосой» или «первым вниманием».
Они также видели сущность человеческой формы. Это было не
просто обезъяноподобное соединение кожи и костей, но овальный
шар светимости, способный путешествовать по этим светящимся
нитям в другие миры. Тогда, что препятствует этому? Идея Магов
– нас хоронит социальное воспитание, которое обманывает нас,
что мир - пространство твердых объектов и он конечен. Мы идем
к своим могилам, отрицая, что мы - магические существа; наша
агенда – обслуживать эго, вместо духа. До того, как мы
осознаем это, битва закончена, мы умираем как нищий,
прикованный к Эго. Дон Хуан Матус сделал интригующее
предположение: Что случилось бы, если бы Кастанеда
перегруппировал свои войска? если бы он освободил энергию,
обычно используемую на агрессию ухаживаний и совокуплений?
если бы он ограничил чувство собственной важности и отказался
«защищать, поддерживать и демонстрировать» эго - если бы он
перестал волноваться, любят ли его, признают, или восхищаются
им? Он получил бы достаточно энергии, чтобы видеть трещину в
мире? И если бы он увидел, то он мог бы пройти через нее?
Старый индеец зацепил его за «намерение» мира Магов.
Но что Кастанеда делает в течение дня?
Говорит со слабоумными обезьянами. Пока, так или иначе - в
частных домах, балетных студиях, книжных магазинах. Пилигримы
съезжаются со всего мира: идолы Нового Понимания прошлого,
настоящего, и будущего, энергетические "группи", психотерапевты и
шаманы, адвокаты, разоблачители и люцидные сновидящие, ученые,
знаменитости и соблазнители, ченнелеры, медитаторы и магнаты,
даже подруги и дружки из «10 000-летнего прошлого».
Приходят люди, яростно записывающие все подряд, юные нагвали в
процессе создания. Некоторые напишут о нем книги ; более
ленивые - главы. Другие будут проводить семинары - то есть, за
плату. «Они приходят послушать на несколько часов» говорит он
«и в следующий уикэнд они дают лекции по Кастанеде. Это -
обезьяна». Он стоит перед ними часами, соблазняя и увещевая их
энергетические тела и эффект – жар и холод одновременно, как
сухой лед. С невероятным изяществом он извлекает дикие истории
о свободе и силе как платки из рукава - волнующие, элегантные,
непристойные, веселые, чудовищные, и хирургически точные.
Спрашивайте что угодно! – просит он. Что вы хотели бы знать?
Почему Кастанеда и Ко сделали себя доступными? Почему теперь?
Что было в этом для них?
ОГРОМНАЯ ДВЕРЬ
Есть кое-кто, кто входит в меня так, что я об этом не знаю и
ждет, чтобы мы присоединились к ней. Ее зовут Кэрол Тиггс –
мое дополнение. Она была с нами, затем исчезла. Ее
исчезновение продлилось десять лет. То, куда она уходила,
невозможно вообразить. Это не поддается рациональному
пониманию. Так что, пожалуйста, приостановите суждение! Мы
хотели сделать наклейки на бампер -
ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ УБИВАЕТ
Кэрол Тиггс ушла. Она не жила в горах Нью-Мексико, уверяю
вас. Однажды я давал лекцию в Phoenix Bookstore, и она
материализовалась. Мое сердце выпрыгивало из рубашки, бум,
бум, бум. Я продолжал говорить. Я говорил 2 часа, не понимая,
что я говорю. Я вывел ее наружу и спросил, где она была десять
лет! Она не ответила и вспотела. У нее были только
неопределенные воспоминания. Она шутила.
Новое появление Кэрол Тиггс открыло огромную дверь –
энергетически - через которую мы приходим и уходим. Это
огромный вход, через который я могу зацепить вас за намерение
магов. Ее возвращение дало нам новое кольцо силы; она принесла
с собой огромную массу энергии, которая позволяет нам
выходить. Именно поэтому мы доступны в этот момент. Кого-то
представили Кэрол Тиггс на лекции. Он сказал «Но Вы выглядите
настолько обычной». Кэрол Тиггс сказала: «Чего Вы ожидали?
Молний из моих грудей?»
ШЛЮХИ ВОСПРИЯТИЯ
Кто такой Карлос Кастанеда, и живет ли он?
Сейчас уже 1994: Почему ему просто не закончить это? Скажите
нам сколько ему лет и позовите Аведона сделать снимок. Разве
ему не сказали, что приватности больше нет? То, что открытие
деталей больше не унижает? В обмен на наше полное внимание он
должен поделиться с нами. Есть вещи, что каждый хотел бы знать
- светские, личные вещи. Как - где он живет? Что он думает о
Дуэтах Синатры? Что он сделал с вопиющей прибылью от своих
книг? Есть ли у него Бентли-турбо, как у всех старых великих
учителей? Это действительно был он с Майклом Джорданом и
Эдмундом Уайтом в
uptown Barneys?
Они пытались пришпилить его в течение многих лет.
Они даже реконструировали его лицо из воспоминаний старых
коллег и сомнительных знакомых; абсурдный результат выглядел
как составленное полицейским художником изображение
добродушного ольмека для Ридерз Дайджест. В 70-ых, на обложке
журнала Time появилась фотография (видны были только глаза) -
когда журнал узнал, что модель была подделкой, они не простили
ему этого.
Примерно в то время, когда Пол Маккартни был объявлен
умершим, появился слух. Карлосом Кастанедой была Маргарет Мид.
Его агент и юристы целыми днями ограждают его от натиска
корреспондентов и безумцев, духовных дельтапланеристов,
инициаторов и ищущих из Нью-Эйдж, авторов, желающих
адаптировать его работы - известные и неизвестные, с его
разрешения или без - и поддельных семинаров, которые проводят
имитаторы Карлоса. В эти тридцать лет он так и не назначил
цену за свою голову. У него нет интереса быть гуру и
заниматься гуруизмом; не будет никаких турбо Бентли, никаких
ранчо с последователями в тюрбанах, никаких гостевых колонок в
парижском Vogue. Не будет никакого
Института Кастанеды, никакого Центра Передовых Исследований
Магии, никакой Академии Сновидения - никаких рекламных
роликов, грибов, или Тантрического секса. Не будет биографий и
не будет скандалов. Когда он приглашен читать лекции,
Кастанеда не получает платы и предложений оплатить дорожные
расходы. Вход, обычно, несколько долларов, чтобы покрыть
аренду зала. Все, что просят у посетителей - их полное
внимание.
«Свобода бесплатна» говорит он. «Ее нельзя купить или понять.
Своими книгами я пытался представить выбор - что осознание
может быть средой для перемещения или движения. Я был не очень
убедителен; они думают, что я пишу романы. Если бы я был
высоким и красивым, могло бы быть по-другому, они бы слушали
Большого Папу. Люди говорят «Вы лжете». Как я могу лгать? Вы
лжете, чтобы что-то получить, управлять. Я ни от кого ничего
не хочу - только понимания. Мы хотели бы, чтобы было
понимание, что существуют миры помимо нашего собственного.
Если есть согласие отрастить крылья - тогда будет полет. С
пониманием прибывает масса; с массой будет движение».
Кастанеда и его союзники - энергичные радикалы того, что
может быть единственной существенной революцией нашего времени
- ничто иное как преобразование биологического императива в
эволюционный. Если правящий социальный порядок приказывает
размножаться, бесстрашный порядок магов (энергетических
пиратов во всем) ищет что-то менее земное. Их потрясающее,
эпохальное намерение состоит в том, чтобы покинуть землю так,
как дон Хуан сделал за двадцать лет до этого: как чистая
энергия, неповрежденное осознание. Маги называют это сальто
«полетом в абстрактное».
СОВЕРШЕННАЯ ОБЕЗЬЯНА
Когда я был молод, я боготворил Алана Уотса. После того, как
я стал «Карлосом Кастанедой» я смог попасть к нему. Он напугал
меня до потери сознания. Он не был тем, кого изображал - он
пригласил меня в постель. Я сказал «Эй, Алан, что такое»? «Но
Карлос» сказал он «ты не видишь красоты? Что я способен понять
совершенство, но еще не могу достичь того, во что верю? Я
несовершенен, но принимаю свои слабости, это значит, что я
человек». Это - дерьмо. Я сказал ему: «Я знаю людей, которые
говорят противоположное; они делают то, что они говорят. И они
живут, чтобы доказать, что мы совершенны». Есть женщина,
известный медиум. Миллионы долларов проходят через ее руки -
она делала это двадцать лет. Я пошел, чтобы встретиться с ней
у кого-то дома, и она поглаживала промежность мужчины, прямо
передо мной. Она делала это, чтобы произвести на меня
впечатление? Шокировать? Меня нельзя шокировать. Позже, я
загнал ее в угол на кухне. Я сказал «Что Вы говорите самой
себе, когда остаетесь одна посреди ночи?» Дон Хуан обычно
задавал мне этот вопрос. «Что ты говоришь себе, когда ты один
и смотришь в зеркало?» «Ах, Карлос» сказала она «в этом
секрет. Никогда не быть одной». Это действительно секрет?
Никогда не быть одному? Как ужасно. Это дерьмовый секрет.
Этот маг Яки попросил, чтобы я приостановил суждение на три
дня, чтобы поверить за три дня, что быть человеком значит быть
не слабым, но возвышенным. И то и другое верно, да …, но
насколько мощнее - быть возвышенным! Обезьяна слабоумна, но
также и изящна. Дон Хуан был трахающейся обезьяной - но он был
безупречным воином. Он покинул мир целостным. Он стал
энергией; он сгорел изнутри.
Он обычно говорил «Я родился собакой…, но я не должен умереть
так же. Ты хочешь жить как твой отец?» Он спросил меня об
этом. «Ты хочешь умереть как твой дед?» Затем пришел вопрос:
«Что ты сделаешь, чтобы не умереть таким путем?» Я не ответил
– у меня не было ответа. Ответ: «Ничего». Ужасающий момент.
Как часто это преследовало меня.
КРИТИЧЕСКАЯ МАССА
Я встречался с Кастанедой и «ведьмами» в течение недели в
ресторанах, гостиничных номерах, и в моллах. Они
привлекательны и ярко юны. Женщины одеваются скромно, с легким
небрежным шиком. Вы не заметили бы их в толпе, и в этом суть.
Я просматривал New Yorker у кафе рядом с Regent Beverly
Wilshire. Реклама Драмбуи казалась особенно отвратительной:
Неизбежно, независимо от того, как мы боремся, Так или иначе,
однажды мы становимся своими родителями. Вместо того, чтобы
сопротивляться этому, мы приглашаем вас отпраздновать этот
обряд посвящения с изысканным ликером... Дон Хуан смеялся в
своей могиле - или вне ее, что вызывало ворох вопросов: Где он
был, так или иначе? Там же, откуда вернулась Кэрол Тиггс? Если
так, это означает, что старый нагваль способен к такому
возвращению? В книге Огонь Изнутри Кастанеда написал, что Дон
Хуан и его партия исчезли где-то в 1973 - четырнадцать
навигаторов ушли во «второе внимание». Что такое, точно,
второе внимание? Это казалось полностью ясным, когда я читал
книги. Я искал свои заметки. Я небрежно писал «второе внимание
= повышенное осознание» на краю страницы, но это не помогало.
Я нетерпеливо перелистывал Силу Безмолвия, Дар Орла,
Путешествие в Икстлан. Хотя там повсюду было что-то большее,
чего я не понимал, основы были полностью, последовательно
описаны. Почему я не мог удержать ничего из этого в своей
голове?
Я провалил Магию 101.
Я заказал каппуччино и ждал. Я позволил своему сознанию плыть
по течению. Я думал о Доннер-Грау и японских обезьянах. Когда
я говорил с нею по телефону, чтобы устроить интервью, она
упомянула Имо. Каждый студент антропологии знает об Имо,
известной макаке. Однажды Имо случайно помыл батат, перед тем,
как съесть его; в скором времени, макаки всего острова
последовали примеру. Антропологи могли бы назвать это
«культурное» поведение, но Доннер-Грау сказала, что это был
прекрасный пример критической массы - интерсубъективность
обезьян.
Появился Кастанеда. Он широко улыбнулся, пожал мне руку, и
сел. Я собирался заговорить об обезьянах, когда он заплакал.
Лоб сморщился; все его тело конвульсировало мольбой. Вскоре он
задыхался как групер, выброшенный из воды. Его нижняя губа
дергалась, влажная и наэлектризованная. Его рука развернулась
ко мне, парализованная и дрожащая – затем она раскрылась как
бутон ночного цереуса из Магазинчика Ужасов, как будто прося
милостыню.
«Пожалуйста!» Он заключил зыбкое перемирие со своими лицевыми
мышцами только чтобы выплюнуть слова. Он давил меня умоляющей
просьбой. «Пожалуйста, люби меня!»
Кастанеда снова зарыдал, большой сломанный, задыхающийся
гидрант, его глубина потеряла силу, когда он превратился в
вульгарно рыдающее механическое устройство. «Это то, кто мы
есть: обезьяны с жестяными кружками. Такие шаблонные, такие
слабые. Мастурбирующие. Мы совершенны, но у слабоумной
обезьяны не хватает энергии видеть, таким образом, мозг
животного побеждает. Мы не можем ухватить наше окно
возможности, свой «кубический сантиметр шанса». Как можно? Мы
слишком заняты, держась за мамину руку. Думая, насколько мы
замечательны, как мы чувствительны, как уникальны. Мы не
уникальны! Сценарии наших жизней уже были написаны» сказал он,
зловеще усмехаясь «другими. Мы знаем... но нас это не
беспокоит. Нахрен это, говорим мы. Мы - законченные циники.
Cono! Carajo! Так мы и живем! В сточной канаве теплого дерьма.
Что они сделали с нами? Это - то, что дон Хуан обычно говорил.
Он обычно спрашивал меня «Как там морковка?» «Что ты имеешь в
виду?» «Морковку, что они всунули тебе в задницу». Я был
ужасно оскорблен; как он мог так обращаться со мной! Тогда он
сказал «Скажи спасибо, что они еще не приделали к ней ручку».
«Но если у нас есть выбор, почему мы остаемся в грязи?»
«Там очень тепло. Мы не хотим покидать ее – мы ненавидим
говорить прощай. И мы беспокоимся, о, как мы
беспокоимся - двадцать шесть часов в день! И как вы думаете, о
чем мы беспокоимся?» Он снова улыбнулся, эластичный Чеширский
кот. «О себе! Что насчет меня? Что в этом для меня? Что со
мной произойдет? Такая эгомания! Так ужасно. Но
очаровательно!»
Я сказал ему, что его взгляды кажутся немного резкими, и он
засмеялся. «Да» сказал он нелепым тоном академика, страдающего
запором. «Кастанеда - неприятный и безумный старик». Его
карикатура была смешной и жестоко точной.
«Жадные обезьяны тянут руки через решетку за зерном и не
могут оставить контроль. Есть исследования; ничто не заставит
их отпустить это зерно. Ладонь будет сжиматься даже если ее
отрубить - мы умираем, вцепившись в дерьмо. Но почему? Это
все, что есть – как говорила мисс Пегги Ли? Этого не может
быть; Это слишком ужасно. Мы должны научиться отпускать. Мы
собираем воспоминания и наклеиваем их в книги, корешки билетов
на бродвейское шоу десятилетней давности. Мы умираем, держась
за безделушки. Быть магом означает иметь энергию, любопытство,
и кишки, чтобы отпустить, кувыркнуться в неизвестное, все, что
нужно - некоторое
переоборудование, переопределение. Мы должны видеть себя
существом, которое умрет. Как только Вы примете это, для вас
откроются миры. Но чтобы принять это определение, у вас должны
быть «стальные яйца».
ЕСТЕСТВЕННОЕ НАСЛЕДИЕ ВОСПРИНИМАЮЩИХ СУЩЕСТВ
Когда вы говорите «гора» или «дерево» или «Белый дом», вы
единственным произнесением призываете вселенную деталей; это
магия. Видите, мы визуальные создания. Вы можете облизать
Белый дом, чувствовать его запах, трогать его, и это ничего
вам не скажет. Но один взгляд, и Вы знаете, что все нужно
знать о нем: «колыбель демократии», все что угодно. Даже не
нужно смотреть далее, вы уже видите, что внутри сидит Клинтон,
Никсон молится на коленях - неважно. Наш мир - склейка
деталей, лавина глосс - мы не воспринимаем, мы просто
интерпретируем. И наша система интерпретации сделала нас
ленивыми и циничными. Мы предпочитаем говорить «Кастанеда
лжец» или «Это дело вариантов восприятия просто не для меня».
Что для вас? Что «реально»? Этот жестокий, дерьмовый,
бессмысленный ежедневный мир? Отчаяние и старость, что
реально? То, что мир «дан» нам, и «конечен» - ошибочное
понятие. С раннего возраста мы становимся «членами общества».
Однажды, когда мы изучили скоропись интерпретации, мир говорит
«добро пожаловать». Добро пожаловать куда? В тюрьму. Добро
пожаловать в ад. Что, если окажется, что Кастанеда ничего не
изобретает? Если это правда, то вы находитесь в очень плохом
месте.
Система интерпретации может быть приостановлена; она не
единственная. Есть миры внутри миров, каждый столь же реален
как этот. В этой стене есть мир, эта комната - вселенная
деталей. Аутистов захватывает созерцание деталей - они водят
пальцем по трещине, пока палец не закровоточит. Мы пойманы в
комнате повседневной жизни. Есть варианты кроме этого мира,
столь же реальные как эта комната, места, где вы можете жить
или умереть. Маги делают это - как возбуждающе! Думать, что
это – единственно возможный мир... это воплощение высокомерия.
Почему бы не открыть дверь в другую комнату? Это -
естественное наследие разумных существ. Пришло время
интерпретировать и создавать новые глоссы. Идите туда, где нет
априорного знания. Не выбрасывайте свою старую систему
интерпретации, используйте ее, с девяти до пяти. После пяти?
Час магии.
NO SE HABLA
ESPAÑOL AQUÍ
(здесь не говорят по-испански)
Но что он подразумевает под «часом магии»?
Их книги - придирчиво детализированные воспоминания о
неизвестном, хотя ирония в том, что нет никакого реального
словаря для их опыта. Час магии не просто слова - его
избыточные энергии ощущаются телом. Всякий раз, когда
Кастанеда покидал дона Хуана, чтобы вернуться в Лос-Анджелес,
старый нагваль любил говорить, что он знает все о своем
ученике. Он говорил, что может составить список - возможно
длинный, но, тем не менее, список - в котором неизбежно
найдутся мысли и действия Кастанеды. Но Кастанеда не сможет
сделать такое в отношении своего учителя. Между этими двумя
людьми не было никакой интерсубъективности. Все, что этот
индеец мог делать во втором внимании, можно только испытать,
не пересказать. Тогда у Кастанеды не было ни энергии, ни
подготовки, которые требуются для такого понимания.
Но обезьяна одержима словами и синтаксисом. Она должна
понимать, любой ценой. И для этого ей нужна схема.
«Мы - линейные существа: опасные создания привычки и
повторения. Мы должны знать: там подают цыплят! Там продают
шнурки! Там моют машины! Если однажды что-то из этого не на
своем месте - мы сходим с ума». Он настоял, что заплатит за
ланч. Когда официант вернулся со счетом, у меня было внезапное
желание схватить кредитную карту и посмотреть, есть ли там его
имя. Он поймал мой взгляд.
«Бизнес-менеджер хотел, чтобы я сделал рекламу American
Express: КАРЛОС КАСТАНЕДА, УЧАСТНИК с 1968». Он весело
засмеялся, возвращаясь к своей теме. «Мы - мрачные, тяжелые
обезьяны, очень ритуалистичные. Мой друг Ральф обычно навещал
свою бабушку по вечерам в понедельник. Она умерла. И он сказал
«Эй, Джо – я тогда был Джо - теперь мы можем собираться по
понедельникам. Ты свободен по понедельникам, Джо? – Ты имеешь
в виду, каждый понедельник, Ральф? - Да, да! Каждый
понедельник. Разве это не замечательно? - Но каждый
понедельник? всегда? - Да, Джо! Ты и я по понедельникам - навсегда!»
МАГИЯ 101
Я встретил на вечеринке ученого - известного человека.
Выдающегося. Светило. «Доктор X». Он хотел унизить меня,
очень хотел. Он сказал «Я читал Вашу первую книгу; остальные были
скучными. Слушайте, меня не интересуют анекдоты. Меня
интересуют доказательства». Доктор X хотел устроить
конфронтацию. Он, должно быть, думал, что я такой же важный,
как он. Я сказал «Если бы мне нужно было доказать закон
тяготения, Вам же нужна была бы некоторая степень обучения,
чтобы понимать меня? Вам бы понадобилось «членство», возможно
даже оборудование. Вы должны были бы изучить Физику 1, 2, 16,
возможно даже Физику 23. Вам нужно было бы принести огромные
жертвы образованию: ходить в школу, тратить на учебу много
часов. Вам, возможно, даже пришлось бы перестать ходить на
свидания». Я сказал ему, если он хочет доказательств, то он
должен был бы изучить Магию 101. Но он не хотел этого; это
требует подготовки. Он рассердился и покинул комнату. Магия -
поток, процесс. Так же, как в физике, когда вам нужно
определенное знание, чтобы следовать за потоком уравнений, д-р
X должен был бы сделать некоторые весьма базовые вещи, чтобы
суметь накопить достаточно энергии для понимания потока магии.
Он должен был бы «пересмотреть» свою жизнь. Так: ученый хотел
доказательств, но не хотел подготовиться. Это то, какие мы
есть. Мы не хотим делать работу - мы хотим, чтобы нас на
вертолете вознесли к осознанию, без грязи на ботинках. И если
нам не нравится то, что мы видим, мы хотим, чтобы вертолет
вернул нас обратно.
СЛЕДЫ ВРЕМЕНИ
Быть с этим человеком - утомительно. Его присутствие
чрезмерно, безжалостно - полнота его внимания утомляет. Он,
кажется, на мои вопросы выкладывает все, что у него есть; в
его речи текучая выразительная настойчивость, упорная и
окончательная, изящно-элегическая. Кастанеда сказал, что он
чувствует как время «надвигается» на него. Вы ощущаете его
вес, что-то чужеродное, что вы еще не можете идентифицировать,
эфирное, но ленивое, плотно инертное - как поплавок или буй,
медленно покачивающийся на волнах.
Мы гуляем по Бойл-Хайтс. Он останавливается, чтобы
продемонстрировать стойку из боевых искусств, под названием
лошадь - ноги слегка согнуты, как будто вы в седле. «Они так
стояли в Буэнос-Айресе - в своё время. Все было очень
стилизовано. Они принимали позы давно умерших людей. Мой дед
стоял так. Мышцы вот здесь» - он указывает на заднюю сторону
бедра - «место, где мы храним ностальгию. Жалость к себе -
самая ужасающая вещь».
«Что Вы имеете в виду – «время надвигается» на Вас?»
«У дона Хуан была метафора. Мы стоим на площадке последнего
вагона, наблюдая следы времени, уходящего от нас. Вот мне пять
лет! Вот снова я - Мы должны просто развернуться, чтобы
позволить времени надвигаться на нас. Таким путем нет ничего
априори. Нет предположений; нет допущений; ничего аккуратно
упакованного».
Мы сидели на скамейке остановки автобуса. Через улицу нищий
держал кусок картона для автомобилистов. Кастанеда смотрел
мимо него на горизонт. «У меня нет привкуса завтра - и ничего
из прошлого. Отделение антропологии не существует для меня
больше. Дон Хуан говорил, что первая часть его жизни была
потрачена впустую - он был в неопределенности. Вторая часть
его жизни была поглощена будущим; третья - прошлым,
ностальгия. Только последняя часть его жизни была - сейчас.
Теперь я в такой же ситуации».
Я решил спросить кое-что личное и приготовился к отказу. Для
них биографическое свидетельство гипнотизирует также как
трещина в стене - оставляя любого с кровоточащими пальцами.
«Когда Вы были мальчиком, кто был самым важным человеком в
Вашей жизни?»
«Мой дед - он вырастил меня». Его жесткие глаза поблескивали.
«У него был племенной хряк по имени Руди. Приносил много
денег. У Руди была маленькая светлая мордочка -
восхитительная. Они надевали на него шляпу, жилет. Мой дедушка
сделал проход из свинарника в гостиную. Туда приходил Руди,
маленькая светлая мордочка, за которой тащилось это огромное
тело! Руди со своей пинчо-отверткой; мы наблюдали, как эта
свинья совершает варварства».
«Каким он был - Ваш дед».
«Я обожал его. Он был тем, кто создал мою агенду; я собирался
нести его знамя. Это было мое предназначение, но не мое
предопределение. Мой дедушка был любвеобильным мужчиной. Он
научил меня, как обольщать, в раннем возрасте. Когда мне было
двенадцать, я ходил как он, говорил как он - со сжатой
гортанью. Он тот,
кто учил меня «влезать в окно». Он сказал, что женщины могут
сбежать, если я прямо
подойду к ним - я был слишком невзрачен. Он заставлял меня
подходить к девочкам и говорить: «Ты такая красивая»! Затем я
должен был развернуться и уйти. «Ты самая красивая девочка,
которую я когда-либо видел!» - быстро уйти. После третьего или
четвертого раза они говорили «Эй! Скажи мне, как тебя зовут».
Это - то, как я «влезал в окно».
Он поднялся и пошел. Нищий дошел до кустов, окружающих
автостраду. Когда мы дошли до автомобиля, Кастанеда открыл
дверь и остановился на мгновение.
«Маг задал мне вопрос, давным-давно: Какое, по-твоему, лицо у
бугимена? Я был заинтригован. Эта штука, думал я, должна быть
призрачной, мрачной, иметь человеческое лицо - у бугимена
зачастую лицо кого-то, кого, как вы думаете, вы любите. Для
меня это был мой дедушка. Мой дедушка, которого я обожал». Я
сел, и он завел автомобиль. Нищий полностью скрылся в
неряшливых зарослях.
«Я был своим дедушкой. Опасным, корыстным, лукавым, мелочным,
мстительным, наполненным сомнением - и неподвижным. Дон Хуан
знал это».
СНОВА ВЛЮБИТЬСЯ
В семьдесят пять, мы все еще ищем «любовь» и «общение». Мой
дедушка часто просыпался посреди ночи, рыдая «Как ты думаешь,
она любит меня?» Его последними словами были «Вот и я, детка,
вот и я!» Он испытал большой оргазм и умер. Много лет я думал,
что это было великолепно. Тогда дон Хуан сказал «Твой дед умер
как свинья. Его жизнь и смерть не имели значения».
Дон Хуан сказал, что смерть не успокаивает – успокаивает
только успех. Я спросил его, что имеет в виду под успехом, и
он сказал - свобода: когда прорываешь завесу и забираешь свою
жизненную силу с собой. «Но еще есть столько всего, что я хочу
сделать!» Он сказал «Ты имеешь в виду, что есть еще столько
женщин, которых ты хочешь трахнуть». Он был прав. Это то,
насколько мы примитивны.
Обезьяна рассмотрит неизвестное, но прежде, чем прыгнуть, она
хочет знать: Что я получу за это? Мы - бизнесмены, инвесторы,
привыкшие уменьшать свои расходы - это мир торговцев. Если мы
делаем «инвестиции», мы хотим гарантий. Мы влюбляемся, но
только если нам отвечают взаимностью. Когда мы больше не
любим, мы отрезаем голову и заменяем ее другой. Наша «любовь»
- просто истерия. Мы не любящие существа, мы бесчувственные.
Я думал, что я знаю, как любить. Дон Хуан сказал «Откуда тебе
это знать? Они никогда не учили тебя любви. Они учили тебя
обольщать, ревновать, ненавидеть. Ты не любишь даже себя,
иначе, ты не подверг бы свое тело такому варварству. У тебя
нет мужества любить как маг. Ты мог бы любить вечно, за гранью
смерти? Без малейшего подтверждения – ничего взамен? Ты мог бы
любить без инвестиций, просто так? Ты никогда не узнаешь, на
что это похоже, так любить, неумолимо. Ты действительно хочешь
умереть, не узнав этого?»
Нет, я не хотел. Прежде, чем я умру, я должен узнать, на что
это похоже, так любить. Так он завербовал меня. Когда я открыл
глаза, я уже катился с холма. Я все еще качусь.
ПЕРЕПРОСМОТРИ СВОЮ ЖИЗНЬ!
Я выпил слишком много кока-колы и чувствовал себя параноиком.
Кастанеда сказал, что сахар – такой же эффективный убийца как
здравый смысл. «Мы не «психологические» создания. Наши неврозы
- продукты того, что мы суем себе в рот» - я был уверен, что
он видел, как мое «энергетическое тело» излучает колу. Я
чувствовал себя нелепым, побежденным, я решил, что могу той
ночью разгуляться на профитролях. Такой пикантный,
темно-шоколадный стыд ничтожной обезьяны.
«У меня была большая любовная интрига с кока-колой. Мой
дедушка был одержим псевдочувственностью.
«Я должен иметь эту киску! Мне это нужно! Мне это нужно
сейчас!' Мой дедушка думал, что он самый горячий перец в
городе. Самый экстравагантный. Со мной было то же самое - все
шло прямо к моим яйцам, но это было нереально. Дон Хуан сказал
мне «Ты на взводе от сахара. Ты слишком слабый, чтобы иметь
такую сексуальную энергию». Слишком толстый для такого
«горячего члена».
В Universal CityWalk курят все. Странно было сидеть с
Карлосом Кастанедой в этом архитектурной апроксимации
Лос-Анджелеса среднего класса - этом «склеивании деталей»,
этой «лавине глосс», которая является виртуальным городом. Нет
никаких черных людей, и ничего напоминающего повышенное
осознание; мы сдвинулись из человеческой полосы в полосу MCA.
Мы находимся в извращенно безвкусной версии знакомой
сцены из его книг, той, где он внезапно оказывается в
симулякре ежедневного мира.
«Вы сказали что, если бы д-р X «сделал перепросмотр своей
жизни», он мог бы вернуть себе немного энергии. Что Вы имели в
виду?»
«Перепросмотр - самая важная вещь, которую мы делаем. Чтобы
начать, вы составляете список всех, кого вы когда-либо знали.
Всех, с кем вы когда-либо говорили или взаимодейстовали».
«Всех?»
«Да. Вы проходите список, хронологически воссоздавая сцены
общения». «Но это может занять годы».
«Конечно. Полный перепросмотр занимает много времени. И затем
начинаешь снова. Нам никогда не закончить перепросмотр – так,
чтобы ничего не осталось. Видите, нет никакого «отдыха». Отдых
- понятие среднего класса - идея, что, если трудиться
достаточно упорно, заработаешь отпуск. Время отправиться в
оффроад в Рейндж Ровере или на рыбалку в Монтану. Это –
лошадиное дерьмо».
«Вы воссоздаете сцену…»
«Начните с сексуальных контактов. Вы видите простыни, мебель,
диалог. Затем переходите к человеку, чувствам. Что вы
чувствовали? Наблюдайте! Вдохните энергию, которую вы
израсходовали при общении; отдайте то, что не ваше».
«Это почти как психоанализ».
«Вы не анализируете, вы наблюдаете. Декорации, детали – вы
цепляете намерение магов. Это - маневр, магическое действие
возрастом в сотни лет, ключ к восстановлению энергии, которая
освободит вас для других вещей».
«Вы двигаете головой и дышите - »
«Проходите список, пока не доберетесь до мамы и папы. К тому
моменту вы будете шокированы; вы увидите повторяющиеся
паттерны, которые вызовут у вас отвращение. Кто поддерживает
ваше безумие? Кто создает агенду? Перепросмотр даст вам момент
тишины - он позволит вам освободить место и создать
пространство для чего-то еще. Из перепросмотра вы приходите к
бесконечным историям о Себе, но вы больше не кровоточите».
ВСЕ, ЧТО ВЫ ВСЕГДА ХОТЕЛИ ЗНАТЬ ОБ ЭНЕРГИИ.. НО БОЯЛИСЬ
СПРОСИТЬ
Когда я нашел дона Хуана, я уже затрахался до смерти; я
истощил себя этим. Я уже нахожусь не в мире, не в таком; маги
используют такую энергию чтобы улететь, или чтобы измениться.
Половой акт - наше самое важное действие, энергетически.
Видите, мы разогнали своих лучших генералов, но не пытаемся
позвать их назад; мы неудачники по умолчанию. Именно поэтому
так важно перепросмотреть свою жизнь.
Перепросмотр отделяет наши обязательства перед социальным
строем от нашей жизненной силы. Эти две вещи не так уж
взаимосвязаны. Как только я смог отделить социальное существо
от моей природной энергии, я мог ясно видеть: я не такой уж и
«секси».
Иногда я говорю с группами психиатров. Они хотят знать об
оргазме. Когда летаешь в бесконечности, тебе и в голову не
приходит ерунда вроде «Большого O». Большинство из нас
фригидны; вся эта чувственность - умственная мастурбация. Мы
«скучно зачатые» - без энергии в момент зачатия. Или мы
сначала рождаемся, и родители не знали, как делать это, или
рождаемся поздно, и им уже не интересно. Мы зачаты или так,
или так. Мы - просто биологическое мясо с плохими привычками и
без энергии. Мы - существа, наводящие скуку, но вместо этого
мы говорим, «мне так скучно».
Траханье намного вреднее для женщин, мужчины - трутни.
Вселенная – женской природы. У женщин есть полный доступ, они
уже там. Просто они так отупляюще социализированы. Женщины –
необыкновенные летуны; у них есть второй мозг, орган, который
они могут использовать для невообразимого полета. Они
используют свои матки, чтобы сновидеть.
Мы должны прекратить трахаться? Мужчины спрашивали это у
Флоринды. Она говорила «Вперед! Суйте свои пиписьки куда
хотите!» О, она - ужасная ведьма! Она еще хуже с женщинами -
богинями на выходные, которые красят свои соски и продолжают
отступать. Она говорит «Да, здесь вы - богини. Но что вы
делаете, когда возвращаетесь домой? Вас трахают как рабынь!
Мужчина оставляет светящихся червей в вашей киске!»
Действительно ужасная ведьма!
СЛЕД КОЙОТА
Флоринда Доннер-Грау пленных не берет. Она - тонкокостная,
очаровательная и агрессивная - как жокей с заточкой.
Когда Доннер-Грау впервые сначала встретилась с доном Хуан и
его кругом, она думала, что они безработные цирковые артисты,
торгующие крадеными вещами. Как еще объяснить хрусталь
Баккара, изящную одежду, антикварные драгоценности? Она
чувствовала себя авантюристкой рядом с ними - по своей натуре
она была дерзкой, смелой, жизнерадостной. Для южноамериканской
девушки у нее была вольная жизнь.
«Я думала, что я была самым замечательным существом на свете
- такая смелая, такая особенная. Я гонялась на автомобилях и
одевалась как парень. Затем этот старый индеец сказал, что
единственная особенная вещь во мне - мои светлые волосы и
синие глаза, в стране, где такие вещие боготворят. Я хотела
ударить его - фактически, думаю, ударила. Но он был прав,
знаете. Это прославление Эго - полное слабоумие. Что делают
маги – убивают Эго. Вы должны умереть, в том смысле, чтобы
жить – не жить, чтобы умереть».
Дон Хуан поощрял его студентов иметь «роман со знанием». Он
хотел, чтобы их мозги были достаточно натренированы, чтобы
рассматривать магию как истинно философскую систему; через
очаровательный реверс, характерный для мира магов, полевые
исследования привели в академию. Дорога к часу магии странно
забавна в этом отношении.
Она вспоминала первый раз, когда Кастанеда взял ее в Мексику
увидеться с доном Хуаном. «Мы двигались этим длинным,
змеевидным маршрутом, знаете, «след койота». Я думала, что он
выбирает странный маршрут, чтобы нас не выследили, но это было
что-то другое. Нужно было иметь достаточно энергии, чтобы
найти этого старого индейца. Я не помню, сколько мы еще ехали,
пока у дороги не появился кто-то, махавший нам. Я сказала
Карлосу «Эй, ты не остановишься?» Он сказал «Это не нужно.
Видишь, мы пересекли туман».
Мы пролетели мимо Pepperdine. Кто-то продавал кристаллы у
дороги. Мне было интересно, горел ли дом Ширли Маклейн; я
задавался вопросом, восстановился ли Дик Ван Дайк. Возможно,
должен Ван Дайк переехал к Маклейн вместе с Шоном Пенном.
«Что случается с людьми, которые интересуются Вашей работой -
теми, кто читает Ваши книги и пишет письма? Вы помогаете им?»
«Люди интеллектуально любопытны, они «соблазняются» или типа
того. Они остаются, пока это не становится слишком трудным.
Перепросмотр очень неприятен; они хотят быстрых результатов,
мгновенное вознаграждение. Для многих НьюЭйджеров это Игра в
Свидания. Они заполняют помещение - скрытный, продолжительный
контакт глазами с потенциальными партнерами. Или это просто
шопинг на Монтана Авеню. Если вещь становится слишком дорогой,
в смысле того, что они должны отдать, они не хотят ее. Видите,
мы хотим получить максимум при минимальной отдаче. Никого в
действительности не интересует работа».
«Но они заинтересовались бы, если бы было некоторое
доказательство того, что Вы говорите - »
«У Карлоса есть отличная история. Была женщина, которую он
знал в течение многих лет. Она позвонила из Европы, в ужасном
состоянии. Он сказал, призжай в Мексику – знаете, «прыгни в
мой мир». Она колебалась. Затем она сказала «Я приеду, если
буду знать, что мои гуарачи ждут меня на другом берегу». Она
хотела гарантий, что все будет в порядке. Конечно, нет никаких
гарантий. Мы все такие: мы прыгаем, если только знаем, что
наши гуарачи ждут нас на другой стороне».
«Что, если прыгнуть – так хорошо, как только можешь – и
окажется, что это был просто бред во время лихорадки?»
«Тогда хорошей вам лихорадки».
ИНТИМНЫЕ МЕСТА КАРЛОСА КАСТАНЕДЫ
Это не книга для людей.
Так сказал кто-то, кто знал его многие годы, о книге
Искусство Сновидения. Фактически, это - корона работы
Кастанеды, инструкции как попасть в неоткрытую страну - схема
древних методов, используемых магами, чтобы войти во второе
внимание. Как его другие книги, она понятная и пугающая, и все
же в ней что-то есть кое-что беспокоящее. Она пахнет так, как
будто создана где-то еще. Мне было любопытно, как все это
началось.
«Находясь с доном Хуаном я обычно делал заметки, тысячи
заметок. Наконец, он сказал «Почему бы тебе не написать
книгу?» Я сказал
ему, что это невозможно. Я не писатель. «Но ты же можешь
написать дерьмовую книгу, не так ли?» Я подумал - Да! Я мог бы
написать дерьмовую книгу. Дон Хуан предложил вызов: «Ты можешь
написать эту книгу, зная, что она может принести дурную славу?
Ты можешь остаться безупречным? Когда неважно, любят они тебя
или ненавидят. Ты можешь написать эту книгу и не отказываться
от того, что появится на твоем пути?» Я согласился. Да. Я
сделаю это».
«И ужасные вещи появились на моем пути. Но трусики не
подошли».
Я сказал, что не понял последнего замечания, и он засмеялся.
«Это - старая шутка. Автомобиль женщины ломается, и мужчина
ремонтирует его. У нее нет денег, и она предлагает ему
сережки. Он говорит, что жена ему не поверит. Она предлагает
свои часы, но он говорит, что бандиты отберут их. Наконец, она
снимает трусики, чтобы дать ему. «Нет, пожалуйста» говорит он.
«Это не мой размер».
КРИТЕРИЙ БЫТЬ МЕРТВЫМ
Я никогда не был один, пока не встретил дона Хуана. Он сказал
«Избавься от друзей. Они никогда не позволят тебе действовать
независимо, они слишком хорошо
знают тебя. Ты никогда не сможешь в выйти из левой области с
чем-то... разрушительным». Дон Хуан сказал мне арендовать
комнату, чем противнее, тем лучше. Что-то с зеленым полом и
зелеными занавесками, в которой сильно пахнет мочой и
сигаретами. «Оставайся там» сказал он. «Будь один, пока не
умрешь». Я сказал, что не могу сделать этого. Я не хотел
покидать своих друзей. Он сказал «Хорошо, я не смогу больше
продолжать наши беседы». Он помахал мне на прощание, широко
улыбнулся. Боже, я почувствовал облегчение! Этот странный
старик - этот индеец - выбросил меня. Все это сложилось так
ловко. Чем ближе я подъезжал к Лос-Анжелесу, тем больше было
мое отчаяние. Я понял, что я ехал домой – к своим «друзьям». А
для чего? Для бессмысленных диалогов с теми, кто так хорошо
знал меня. Сидеть на диване у телефона, ожидая приглашения на
вечеринку. Бесконечное повторение. Я нашел зеленую комнату и
позвонил дону Хуану. «Эй, не то чтобы я собираюсь сделать это,
но скажи мне, каков критерий быть мертвым?» «Когда ты больше
не беспокоишься о том, есть ли у тебя кампания, или ты одинок.
Это критерий того, что ты мертв».
Чтобы умереть, мне понадобилось три месяца. Я лез на стены,
отчаянно желая, чтобы зашли друзья. Но я остался. К концу я
избавился от предположений; вы не сходите с ума в одиночестве.
Вы сойдете с ума на том пути, по которому идете, это точно.
Будьте уверены.
СОБИРАЯ ОСОЗНАНИЕ
Мы направлялись в его универсале к дешевым апартаментам, куда
Кастанеда отправился умирать.
«Мы могли пойти в Вашу старую комнату» сказал я, «и постучать
в дверь. Просто так». Он сказал, что это могло бы завести
слишком далеко».
«Что ты хочешь от жизни?» Это - то, что дон Хуан обычно
спрашивал меня. Мой классический ответ «Честно, дон Хуан, я не
знаю». Это была моя поза «глубокомысленного» человека -
интеллектуала. Дон Хуан сказал «Этот ответ может понравиться
твоей матери, не мне». Видите, я не мог думать, я был
несостоятелен. И он был индеец. Carajo, cono! Боже, Вы не
знаете, что это означает. Я был вежлив, но я смотрел на него
свысока. Однажды он спросил, равны ли мы. Я прослезился, обняв
его. «Конечно, мы равны, дон Хуан! Как ты можешь говорить
такое!» Крепкое объятие; я фактически плакал. «Ты
действительно так думаешь?» сказал он. «Да, ей-богу!» Когда я
перестал обнимать его, он сказал «нет, мы не равны. Я -
безупречный воин, а ты - задница. Я за мгновение могу подвести
итог всей своей жизни. Ты не можешь даже думать». Мы
остановились и припарковались у каких-то деревьев. Кастанеда
уставился на захудалое здание со странным возбуждением,
потрясенный, что оно все еще там. Он сказал, что его давно
должны были снести – что стойкость здания в мире была некоторой
странной магией. Дети играли с гигантской пластмассовой
пожарной машиной. Бездомная женщина проплыла мимо как
сомнамбула. Он не собирался выходить. Он начал говорить о том,
что означало «умереть в той зеленой комнате». К тому времени,
когда он выехал из того места, Кастанеда наконец был в
состоянии слушать без предубеждений нестандартные
предположения старого индееца.
Дон Хуан сказал ему, что, когда маги видят энергию,
человеческая форма представляется как светящееся яйцо. Позади
яйца – на расстоянии длины руки от лопатки - «точка сборки»,
где собираются светящиеся нити осознания. То, как мы
воспринимаем мир, определяется положением точки сборки. Точка
сборки зафиксирована в одном и том же месте на каждом яйце;
такая однородность нужна для нашего общего представления
повседневной жизни. (Маги называют эту арену сознания «первым
вниманием».) Наш способ воспринимать меняется, если точка
сборки сдвигается от травм, шока, наркотиков - или во сне,
когда мы видим сны. «Искусство сновидения» сдвигает точку
сборки и помещает ее в новое положение, порождая восприятие
дополнительных комплексных миров («второе внимание»). Меньшие
сдвиги точки внутри яйца все еще находятся в человеческой
полосе и воспринимаются как галлюцинации в бреду - или мир, с
которым сталкиваешься во время сна. Большие сдвиги точки
сборки, более серьезные, тянут «энергетическое тело» из человеческой полосы
к нечеловеческим реальностям. Это туда дон Хуан и его партия
отправились в 1973, когда они «сгорели изнутри», исполнив
невероятное утверждение его линии: эволюционный полет.
Кастанеда узнал, что целые цивилизации - конгломераты
сновидящих - исчезали таким же образом.
Он рассказал мне о маге из его линии, у которого был
туберкулез - и тот сумел отодвинуть свою точку сборки от
положения смерти. Тому магу приходилось оставаться
безупречным; его болезнь нависала над ним как меч. Он не мог
позволить себе эго - он точно знал, где его смерть ожидает
его.
Кастанеда повернулся ко мне, улыбнулся. «Эй..».
У него был странно возбужденный взгляд, и я был готов. Три
недели я тонул в его книгах и их заразительном представлении
возможностей. Возможно, это будет момент, когда я заключу свой
договор с Мескалито. Или мы уже «пересекли туман», а я не
заметил?
«Эй» сказал он снова, его глаза честно поблескивали. «Хотите
гамбургер?»
БОЙКОТ ТЕАТРАЛИЗОВАННОГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ
«То, что точка сборки человека зафиксирована в одном
положении, преступление».
Я сидел с Тайшей Абеляр на скамейке перед художественным
музеем на Уилшире. Она не соответствовала моему представлению
о ней. Кастанеда сказал, что частью обучения Абеляр было
принятие ею различных личностей, одной из которых была
«Сумасшедшая из Оахаки», распутная, измазанная грязью нищенка,
когда она была актрисой в Театре Магического Действия.
«Я собиралась назвать свою книгу Великий Переход, но я
думала, что было слишком по-восточному».
«Буддистская концепция достаточно похожа».
«Там есть много параллелей. Наша группа переходила в течение
многих лет, но только недавно нам пришлось обменяться мнениями
- потому что наш уход неизбежен. Семьдесят пять процентов
нашей энергии там, 25 процентов здесь. Именно поэтому мы
должны идти».
«Это то, где была Кэрол Тиггс? Это 75-процентное место?»
«Вы подразумеваете Сумеречную Зону?»
Она невозмутимо промолчала, затем рассмеялась.
«Мы ощущали Кэрол Тиггс своими телами, когда она ушла. У нее
была огромная масса. Она была как маяк; навигационный знак.
Она дала нам надежду - стимул продолжать. Поскольку мы знали,
что она там. Всякий раз, когда я становилась
само-индульгирующей, я чувствовала ее шлепок по своей лопатке.
Она была нашей великолепной одержимостью».
«Почему для «обезьяны» настолько трудно совершить свое
путешествие?»
«Мы воспринимаем минимум; чем больше у нас привязанностей к
этому миру, тем труднее сказать до свидания. И они есть у всех
нас - все мы хотим известности, мы хотим быть любимыми,
любить. Черт возьми, у некоторых из нас есть дети. Зачем
кто-то захочет уйти? Мы носим капюшон, скрываемся... у нас
есть свои счастливые моменты, которые мы храним всю оставшуюся
жизнь. Я знаю кое-кого, кто была Мисс Алабама. Этого
достаточно, чтобы удержать ее от свободы? Да. «Мисс Алабама» -
этого достаточно, чтобы пришпилить ее».
Пришло время поставить один из Больших Вопросов (их было
много): Когда они говорили о «переходе», означало ли это – со
своими физическими телами? Она ответила, что изменение Я
подразумевает не фрейдистское Эго, но фактическое, конкретное
Я - да, физическое тело. «Когда дон Хуан и его партия ушли»
сказала она «они ушли во всей полноте своих существ. Они ушли
со своими ботинками».
Она сказала, что сновидение единственное подлинно новое
царство философского дискурса - что Мерло-Понти был неправ,
когда сказал, что человечество обречено воспринимать мир через
априорное предубеждение. «Есть не априорное пространство -
второе внимание. Дон Хуан всегда говорил, что философы были
«несостоявшимися магами». В чем они испытывали недостаток - в
энергии прыгнуть за грань своих пустых мечтаний.
«Все мы несем сумки к свободе: Сбросьте багаж. Нам пришлось
бросить даже багаж магии».
«Багаж магии?»
«Мы не занимаемся магией; мы ничего не делаем. Все, что мы
делаем - сдвигаем точку сборки. В конце концов, «быть Магом»
заманит Вас в ловушку так же верно, как быть Мисс Алабама».
Потрепанная, беззубая женщина шаркала к нам с открытками для
продажи - Сумасшедшая с Мили Чудес. Я выбрал одну и дал ей
доллар. Я показал ее Абеляр; это была картинка Иисуса,
смеющегося.
«Редкий момент» сказала она.
ГОСТИ ПРИБЫВАЮТ
Где в этом мире осталось что-то, что можно открывать?
Все это априори - закончилось и выдохлось. Нам предназначена
старость; она ждет нас как магина, речная болезнь. Когда я был
мальчиком, я слышал об этом. Расстройство воспоминаний и
памяти. Она нападает на людей, которые живут на берегу реки.
Вы становитесь одержимы тоской, которая заставляет вас
двигаться вперед и вперед - бродить без смысла, бесконечно.
Река извивается; люди говорили «река живая». Когда она
полностью меняет свое направление, она никогда не вспоминает,
что однажды текла с востока на запад. Река забывает себя.
Была женщина, которую я посещал в санатории. Она была там
пятнадцать лет. В течение пятнадцати лет она готовилась к
вечеринке, которую она устраивала в отеле «Дель Коронадо». Это
было ее наваждение; она готовилась каждый день, но гости не
приезжали. В конце концов, она умерла. Кто знает, возможно,
это был день, когда они, наконец, приехали.
ИНДЕКС НАМЕРЕНИЯ
«Что мне сказать о том, как Вы выглядите?»
Его голос стал слащаво абсурдным. Он был Фернандо Рэем,
буржуазным нарциссистом – с каплей намека на Лоуренса Харви.
«Можете сказать, что я выгляжу как Ли Марвин».
Это были сумерки в Парке Роксбери. Был устойчивый, отдаленный
стук теннисного мяча, бьющего в бетонный отбойник.
«Я однажды прочитал статью в Эсквайре о колдовстве в
Калифорнии. Первое предложение было: «Ли Марвин напуган».
Всякий раз, когда что-то не совсем правильно, Вы можете
услышать меня: Ли Марвин напуган».
Мы согласились, что я опишу Кастанеду, как прикованного к
инвалидной коляске, с прекрасно «высеченными» руками и торсом.
Я скажу, что он пользуется парфюмом Bijan, и у него длинные
волосы, которые изящно обрамляют лицо, как у молодого Фуко.
Он начал смеяться. «Я когда-то знал одну женщину, теперь она
дает семинары по Кастанеде. Когда она чувствовала депрессию, у
нее была уловка - способ выйти из этого. Она говорила себе:
«Карлос Кастанеда похож на мексиканского официанта». Этого ей
хватало, чтобы подбодрить себя. Карлос Кастанеда похож на
мексиканского официанта! – мгновенно освежает. Поразительно!
Как печально. Но для нее, это было хорошо как Прозак!»
Я снова пролистывал книги и хотел спросить о «намерении». Это
было одно из самых абстрактных, превалирующих понятий их мира.
Они говорили о намеревании свободы, о намеревании
энергетического тела - они
даже говорили о намеревании намерения.
«Я не понимаю намерение».
«Вы не понимаете ничего». Я был озадачен. «Никто из нас не
понимает! Мы не понимаем мира, мы просто взаимодействуем с ним
- но мы взаимодействуем с ним красиво. Так, когда Вы говорите,
«я не понимаю», это - только лозунг. Вы никогда ничего не
понимали изначально».
Я чувствовал желание спорить. Даже магия имела «рабочее
определение». Почему он не мог дать такое для «намерения»?
«Я не могу сказать, что такое намерение. Я сам не знаю.
Просто сделайте это новой индексальной категорией. Мы -
таксономисты, как мы любим присваивать чему-то индексы!
Однажды, Дон Хуан спросил меня: «Что такое университет?» Я
сказал ему, что это школа для высшего образования. Он сказал
«Но что такое «школа для высшего образования»? Я сказал ему,
что это место, где люди собираются, чтобы учиться. «Парк?
Поле?» Он поймал меня. Я понял, что у «университета» разное значение для
налогоплательщика, для учителя, для студента. Мы понятия не
имеем, что такое «университет»! Это – индексальная категория,
как «гора» или «честь». Вам не нужно досконально знать, что
такое «честь», чтобы двигаться к ней. Так же двигаются к
намерению. Сделайте намерение индексом. Намерение - просто
осознание возможности - шанса иметь шанс. Это - одна из
постоянных сил во вселенной, к которой мы никогда не
обращаемся, зацепившись за намерение мира магов, вы даете себе
шанс иметь шанс. Вы не цепляетесь за мир вашего отца, мир, где
вас похоронят на глубине шести футов. Намеревайтесь сдвинуть
вашу точку сборки. Как? Намеревая! Чистая магия».
«Двигайтесь к этому, без понимания».
«Конечно! «Намерение» - только индекс - вполне ошибочный, но
совершенно годный для использования. Точно так же как «Ли
Марвин напуган».
БЫТЬ БЕДНЫМ МЛАДЕНЦЕМ
Я все время встречаю людей, которые умирают от желания
рассказать мне свои истории о сексуальном злоупотреблении.
Один парень сказал мне, когда ему было десять, его отец
схватил его член и сказал, «Это для того, чтобы трахаться!»
Это травмировало его на десять лет! Он потратил тысячи на
психоанализ. Мы так уязвимы? Ерунда. Мы были здесь пять
миллиардов лет! Но это определяет его: Он - «жертва
сексуального злоупотребления». Mierda.
Мы все - бедные младенцы.
Дон Хуан заставил меня исследовать, как я строил отношения с
людьми, когда хотел, что бы они чувствовали жалость ко мне.
Это было моей «одной уловкой». У нас есть одна уловка, которую
мы изучаем вначале и повторяем до самой смерти. Если у нас
хорошее воображение, у нас две уловки. Включите телевизор и
слушайте ток-шоу: совершенные бедные младенцы.
Мы любим Иисуса - кровоточащего, пригвожденного к кресту. Это
- наш символ. Никого не интересует Христос, который воскрес и
вознесся на Небеса. Мы хотим быть мучениками, проигравшими; мы
не хотим преуспеть. Бедные младенцы, молящиеся бедному
младенцу. Когда Человек пал на колени, он стал задницей,
которой является сегодня.
ПРИЗНАНИЯ НАРКОМАНА
ОСОЗНАНИЯ
Кастанеда долго избегал психотропных веществ, и все же они
были огромной частью его инициации в мир нагваля. Я спросил,
как это было.
«Будучи мужчиной, я был очень жестким - моя точка сборки была
неподвижна. У дона Хуана заканчивалось время, так что он
использовал отчаянные меры.
«Именно поэтому он давал Вам психотропные средства? Чтобы
сдвинуть Вашу точку сборки?»
Он кивнул. «Но с препаратами нет контроля; она двигается
беспорядочно».
«Это означает, что настал момент, когда Вы смогли сдвигать
точку сборки и сновидеть без веществ?»
«Конечно! Это то, что делал дон Хуан. Видите ли, Хуана Матуса
не интересовал «Карлос Кастанеда». Его интересовало другое
существо, энергетическое тело, то, что маги называют «дубль».
Это то, что он хотел пробудить. Вы используете свой Дубль
чтобы сновидеть, путешествовать во втором внимании. Это то,
что тянет Вас к свободе. «Я верю, что Дубль сделает то, что
должен» сказал он. «Я сделаю что угодно - чтобы помочь ему
пробудиться». Я почувствовал озноб. Эти люди были настоящими.
Они не умирали, рыдая о мамочках. Плача о письках».
Мы были в небольшом кафе посреди
Аэропорта Санта-Моники. Я пошел в ярко освещенную уборную,
увлажнить лицо и обдумать все это. Я смотрел в зеркало и думал
о Дубле. Я помнил кое-что, что Дон Хуан сказал Кастанеде в
Искусстве Сновидения. «Твоя склонность» сказал он «вырваться
из любых ограничений, не будучи при этом ни капризным, ни
слишком прагматичным».
По пути назад я сформулировал вопрос.
«На что это было похоже, я имею в виду, в первый раз, когда
Вы сдвинули свою точку сборки без веществ?»
Он помолчал мгновение, затем качнул головой из стороны в
сторону.
«Ли Марвин был очень напуган!» засмеялся он. «Как только
начинаешь ломать барьеры нормального, исторического
восприятия, думаешь, что сошел с ума. Тогда вам нужен нагваль,
просто посмеяться. Он смеется, и ваши страхи уходят».
ПЕРНАТЫЙ ЗМЕЙ
Я видел, как они уходили, дон Хуан и его группа, целая стая
магов. Они ушли в место, свободное от человеческой природы и
навязчивого поклонения человеку. Они сгорели изнутри. Они
сделали движение, когда уходили, они называют это «пернатый
змей». Они стали энергией; даже их ботинки. Они сделали один
последний поворот, один проход, чтобы увидеть этот изящный мир
в последний раз. О-о-о! Меня пробивает озноб – я дрожу. Один
последний поворот... только для моих глаз.
Я мог пойти с ним. Когда дон Хуан уходил, он сказал «Чтобы
пойти, мне понадобится все мое мужество. Мне нужна вся моя
храбрость, вся надежда – без ожиданий. Чтобы остаться, тебе
понадобится вся твоя надежда и вся твоя храбрость». Я сделал
красивый прыжок в пропасть и очнулся в своем офисе, около Tiny
Naylor's. Я прервал поток психологической непрерывности: тот,
кто очнулся в том офисе, не мог быть «мной», которого я знал
по линейной последовательности событий. Именно поэтому я -
нагваль.
Нагваль это никто - не личность. Вместо эго есть что-то еще,
что-то очень старое. Что-то наблюдающее, отдельное - и
бесконечно менее преданное Эго. Человека с эго ведут
психологические желания. У нагваля их нет. Он получает из
некоторого невыразимого источника приказы, которые не могут
обсуждаться. Это - заключительное понимание: нагваль, в конце
концов, становится рассказом, историей. Он не может быть
оскорбленным, ревнивым, собственническим - он не может быть
чем-то. Но он может рассказывать истории ревности и страсти.
Единственной вещью, которой боится нагваль, является
«онтологическая печаль». Не ностальгия по добрым старым
временам, это эгомания. Онтологическая печаль – кое-что
другое. Есть постоянная сила, что существует во вселенной, как
гравитация, и нагваль ощущает ее. Это не психологическое
состояние. Это - слияние сил, которые объединяются, чтобы
вздуть этого жалкого микроба, который стер свое эго. Это
ощущается, когда больше нет никаких привязанностей. Вы видите,
как это приближается, затем Вы чувствуете это на своей
макушке.
ОДИНОЧЕСТВО РЕПЛИКАНТА ДЛИННЫХ ДИСТАНЦИЙ
Он любил кинофильмы, 10 000 лет назад. Когда их крутили всю
ночь в Висте в Голливуде, когда он изучал критерии, как быть
мертвым. Он больше не ходит, но ведьмы все еще ходят на
фильмы. Это - диверсия из их странных, эпических действий –
типа сновидений безопасного секса. Но не совсем.
«Вы знаете, есть сцена в Бегущем по лезвию бритвы, которая
действительно подходит нам. Автор не знает, о чем говорит, но
он кое-что задел. Репликант говорит в конце: «Мои глаза видели
невообразимые вещи». Он говорит о созвездиях – «Я видел
корабли, атакующие с Ориона» - ерунда, пустые фразы. Это было
единственным недостатком для нас, потому что автор ничего
такого не видел. Но затем речь становится прекрасной. Идет
дождь, и репликант говорит «Что, если все эти моменты будут
потеряны во времени... как слезы в дожде»?
«Это - очень серьезный вопрос для нас. Они могут быть просто
слезами в дожде - да. Но вы прилагаете все усилия, сэр. Вы
прилагаете все усилия и если все усилия недостаточно хороши,
тогда хрен на них. Если ваше лучшее не достаточно хорошее,
нафиг самого Бога».
СНОСКА ДЛЯ
ФЕМИНИСТОК
Прежде, чем я встретился с ним в последний раз, у меня была
назначена встреча с таинственной Кэрол Тиггс за завтраком. За
двадцать лет до этого, она «прыгнула» с партией дона Хуана
Матуса в неизвестное. Невообразимо, она возвратилась, каким-то
образом дав толчок подлинному гастрольному шоу магов. Я чувствовал
все больше и больше беспокойства относительно нашей неминуемой
встречи. Большой Вопрос («Где, черт возьми, Вы были те десять
лет?») только начавшись оформляться, исчезал. Я чувствовал
себя, как будто иду по следам; Кэрол Тиггс махала из
последнего вагона.
Во вселенной дуальностей, Тиггс и Кастанеда энергетически
дополняют друг друга. Они не находятся в мире вместе как муж и
жена. У них «двойная» энергия; для видящего их энергетические
тела выглядят как двойное светящееся яйцо вместо одинарного.
Это не делает их «лучше» чем Доннер-Грау или Абеляр, или
кто-то еще - напротив. Это дало им склонность, как однажды
сказал Хуан Матус, быть «задницей вдвойне». До сих пор,
Кастанеда писал исключительно о мире дона Хуана, никогда о
своем собственном. Но Искусство Сновидения наполнено темным,
чужеродным присутствием Кэрол Тиггс - и изобилует ужасными
отчетами их экскурсий во второе внимание, включая неожиданное
спасение «разумного существа из другого измерения», которое
принимает форму угловатой, маленькой девочки со стальными
глазами, названной Голубой Лазутчик.
Я уже должен был уходить, когда зазвонил телефон. Я был
уверен, что это звонит Тиггс, чтобы отменить встречу. Это была
Доннер-Грау.
Я рассказал ей сон, который был у меня тем утром. Я был с
Кастанедой в магазине подарков, который назывался След Койота.
Ей было все равно! Она сказала, что обычные сны это просто
«бессмысленные мастурбации». Жестокая, бессердечная ведьма.
«Я хотела кое-что добавить. Люди говорят мне «Вы здесь
подавляете феминизм... «лидером» этой группы был Хуан Матус, и
теперь новый нагваль – Карлос Кастанеда, почему это всегда -
мужчина?» Хорошо, причина, почему эти мужчины были «лидерами»
- вопрос энергии, не потому что они знали больше или были
«лучше». Видите ли, вселенная, действительно - женщина;
мужчина избалован, потому что он уникален. Карлос наш ведущий
не в том, что мы делаем в мире, но в том, что мы делаем в
сновидении.
«У дона Хуана была эта ужасная фраза. Он обычно говорил, что женщины – «треснувшие cunts» - и это не
уничижение. Как раз из-за того, что мы треснувшие, у нас есть
способность сновидеть. Мужчины тверды до конца. Но у женщин
нет трезвости, нет структуры, нет контекста; в магии это то,
что обеспечивает мужчина. Феминистки приходят в ярость, когда
я говорю, что женщины неотъемлемо самодовольны, но это правда!
Потому что мы получаем знание напрямую. Нам не нужно
бесконечно говорить о нем, это - мужской процесс.
Вы знаете, что такое нагваль? Миф нагваля? Что есть
неограниченные возможности для всех нас, быть чем-то еще,
кроме того, чем нам
обозначено быть. Вы не должны следовать маршрутом своих
родителей. Достигну ли я успеха или нет - несущественно».
ТОЛЬКО ДЛЯ ВАШИХ ГЛАЗ
Сразу как я повесил трубку, телефон зазвонил снова. Кэрол
Тиггс звонила, чтобы отменить встречу. Я ожидал, что
почувствую облегчение, но почувствовал разочарование.
Я говорил с людьми, которые видели ее лекцию в Мауи и
Аризоне. Они сказали, что она была великолепна; она честно
отрабатывала общение с аудиторией; она была не хуже Элвиса. «Я
сожалею, что мы не можем встретиться» сказала она. По крайней
мере, она казалась искренней. «Я с нетерпением ждал этого».
«Окей. Я догоню Вас на одной из Ваших лекций».
«О, я не думаю, что я буду делать это некоторое время».
Пауза. «У меня есть кое-что для Вас».
«Это молнии из Ваших грудей?»
Она момент помедлила, затем громко засмеялась.
«Кое-что намного более серьезное». Я почувствовал рывок под
ложечкой. «Знаете, всегда говорилось, что у людей этот раскол
между сознанием и телом - эта неустойчивость, проблема
«тело-сознание». Но настоящая дихотомия - между физическим
телом и энергетическим. Мы умираем, так и не разбудив этого
магического Дубля, и он ненавидит нас за это. Он ненавидит нас
так, что, в конечном счете, убивает нас. Это и есть «тайна»
магии: доступ к Дублю для полета в абстрактное. Маги прыгают в
пустоту чистого восприятия своим энергетическим телом».
Еще одна пауза. Мне было интересно, было ли это все, что она
собиралась сказать. Я хотел заговорить, но что-то сдерживало
мои слова.
«Есть песня, прекрасная, по мнению дона Хуана - он сказал,
что поэт почти что-то уловил правильно. Дон Хуан заменил одно
слово, чтобы сделать ее совершенной. Он вставил слово свобода
там, где автор написал любовь».
Затем началась призрачная декламация:
Живешь только дважды
Или так только кажется.
Одна жизнь для себя
И одна для твоих мечтаний.
Ты плывешь по течению сквозь года
И жизнь кажется скучной.
Пока не появится мечта
И имя ее - Свобода.
Свобода - незнакомец
Кто позовет тебя
Не думай об опасности
Или незнакомец уйдет.
Эта мечта для тебя
Так заплати цену.
Заставь одну мечту осуществиться...*
* из песни «You Only Live Twice»/Живешь
только дважды - John Barry и
Leslie Bricusse